Свиток Мертвого моря   ::   Питерс Элизабет

Поэтому веками происходит одна и та же мерзость: те, у кого есть власть, решают, что может быть дано знать всем людям, и скрывают все, что способно смутить их жалкие, ничтожные умы.

Отец Бенедетто, который стоял у стены, закрыв лицо рукой, поднял взгляд.

— Вы не правы, друг мой, — спокойно сказал он. — Не правительство не может вынести правду, а человечество. Не думайте, что я пытаюсь оправдаться. Больше у меня в жизни не будет ни одной спокойной ночи. Но пока люди не научатся принимать факт только как факт, а не как повод для мятежей и погромов, подобное неизбежно. Вы ведь знаете — правда бывает разная.

Священник не смотрел на Дайну, но она узнала эхо того, что он уже говорил раньше в Дамаске. Тогда она согласилась с ним. Теперь, несмотря на испытываемый ею гнев, — не столько за себя, сколько за Джеффа, — Дайна ощущала невольную симпатию к человеку, чье искаженное лицо свидетельствовало о душевном конфликте, который скрывался за его поступком. Она понимала его дилемму: столкнувшись с выбором между двумя образами действий, для него почти в равной мере грешными, он не мог сделать ничего, чтобы остаться в мире с самим собой.

Джефф обернулся к священнику.

— Любой человек, кто повинуется велениям своей совести, вызывает у меня уважение, отец, — сказал он. — Я восхищаюсь вашим мужеством, но не согласен с вашими принципами.

— Вы молоды, — печально промолвил священник. — Чудесно, когда душу не разрывают сомнения. Я завидую вам.