Губин   ::   Горький Максим

- Что-о?

Она выпрямилась, побагровев до плеч, быстро прижав полные руки ко грудям, широко открыв потемневшие глаза, и вдруг спутанно, торопливо зашептала, бледнея и странно умаляясь, оседая к земле, точно перекисшее тесто.

- Что он видел-то, господи? Нет... Голубчик,- придет хромая - не пускай! Скажи - не надо, не могу, нельзя - я тебе целковенький... господи!

Снизу все громче и сердитей ползли крики Губина, но я слышал только захлебывающийся шёпот женщины, видя, как ее лицо - полное и розовое осунулось, посерело, темные губы, вздрагивая, мешают говорить, а в глазах застыл жалостный собачий страх.

Но вдруг она приподняла плечи, подобралась вся и, смигнув страх, тихо и внятно сказала:

- Ничего не надо... Пускай...

Покачнулась и пошла прочь, шагая мелко, точно ноги у нее были связаны,- шла она раздражающе тихо, покорно и точно слепая.

- Тащи! - выл Губин.

Когда я вытащил его, он - мокрый, синий от холода - стал прыгать по двору, ругаясь и размахивая руками.

- Это - как же? Я кричу, кричу...

- Сказал я Надежде, что ты видел ее.

Он подпрыгнул ко мне, злой.

- Кто тебе велел?

- Сказал, что тебе приснилось, будто она садом в баню шла...

- Что-о? Что такое?

Голоногий, тающий грязью, он смотрел на меня, хлопая глазами, его неприятное лицо стало смешно, глупо.

- Смотри - если ты мужу ее скажешь, то я так и буду говорить, что ты во сне видел всё это...