Губин   ::   Горький Максим

В нем есть стремление к простору, он любит светлое и сам как будто светится...

Да, светится, но чаще всего - обманчивым светом гнилушки: присмотревшись к нему, понимаешь - с досадой и горькой печалью,- что это лентяй, хвастун, человек мелкий, слабый, ослепленный самолюбием, искаженный завистью, а расстояние между словом и делом у него еще глубже и шире, чем у зимнего человека, который, хотя и медленно, как улитка, но всё же ползет куда-то по земле, тогда как неудачник вертится на одном месте, точно бесплодная старая дева перед зеркалом...

Я слушаю Губина и вспоминаю подобных ему.

- Я всю жизнь насквозь просмотрел,- ворчит он, подремывая, опустив голову на грудь.

Как-то внезапно я уснул - на несколько минут, показалось мне. Губин разбудил меня, дергая за ногу.

- Ну, вставай, идем...

Он смотрит в лицо мое серыми глазами - что-то умное чудится мне в этом невеселом взгляде. На измятых щеках, сквозь давно не бритые волосы, светятся красные жилки, на висках у него тоже туго натянуты синие жилы, голые руки точно скручены из сыромятных ремней.

Мы идем по сонным улицам города, над нами мутно-желтое небо; еще заря не погасла, а воздух душен от запаха гари.

- Пятый день леса горят,- ворчит Губин,- не могут остановить... дурачье!

Вот мы на дворе купцов Биркиных: жилище их странно - это куча разнородных пристроек к одноэтажному с мезонином дому, в четыре окна на улицу. Пристройки подпирают его со всех сторон, даже на крышу влезли.