Губы Мика Джаггера   ::   Новаковский Доман

Четвертый концерт, поток всеохватный, окончательное воплощение, смерть… ( Пьет. ) Сложно объяснить… ( К АННЕ. ) Ох, утром, наверное, похмелье будет… У тебя пива не найдется?

АННА ( встает ). Пошли, поищем.

МАРЕК ( глядя на небо ). Чудесная ночь.

АННА и ЯН поднимаются в мезонин, в комнату КАСИ. МАРЕК отходит в сторону. Остаются КАСЯ и БАРТЕК.

КАСЯ. Забавный дядечка. Я на него, вроде, не сержусь больше. Расскажи еще что-нибудь.

БАРТЕК. Еще про него?

КАСЯ. Теперь о себе.

БАРТЕК. Ну так вот, я дитя улицы. ( КАСЯ удивлена. ) Был. Еще в прошлом году. Целыми днями во дворе, понимаешь? Ролики. Street и рампа. Есть у нас такая рампа, понимаешь, на ней мы и оттягиваемся. А зимой – в горы. Сноуборд. Фристайл.

КАСЯ. Но я хотела… Ты о себе что-нибудь расскажи! О себе!

БАРТЕК. О себе… Ты хоть знаешь, что как они похожи? А? Страшно! Мой старик и дед. Уставятся друг на друга – словно в зеркало смотрят, а там, что для одного правое – то левое для другого, потому им и кажется, что очень разные… Вечные стычки… А ты знаешь, что они долгое время вместе бродяжничали? До того, как распались на две части, две противоположности…

КАСЯ. Звучит так, будто из Библии, мне нравится…

БАРТЕК. Когда отцу было пятнадцать, дед велел ему писать на стенах комнаты английские выражения. Да. А теперь у отца «Опель-универсал», квартира, новая красивая жена, а сам сидит в банке.