Гулящая   ::   Мирный Панас

А то в церкви апостола читает, а молодицам в сторону шепчет "шветик"!

- И вы против меня! - сказал дьячок, опрокинув рюмку водки.- У меня вот и зубов во рту нет!- И он показал свои почерневшие десны.

- А зубы-то тут зачем? Поцеловать да еще укусить, что ли? - подшучивал Колесник.

Все так и прыснули, а старая дьячиха менялась в лице и вращала глазами, как ведьма. Дьячок боком-боком, да и выбежал на кухню.

- Вы, Евфросиния Андреевна, за ним все-таки присмотрите,- дразнил Колесник дьячиху.- Вы на то не глядите, что у него зубов нету. Он и без зубов никому спуску не даст. А если бы ему да зубы!

- Разве я не знаю? - проворчала дьячиха.- Знаю! Сорок лет с ним прожила - знаю! Сказано: жеребец!

Хохот поднялся со всех сторон. Гости со смеху помирают, животики надорвали; а Колесник - хоть бы тебе что - только глаза блестят.

- Правду, святую правду говорите, Евфросиния Андреевна,- подмигивает он,- сущий жеребец! Вот и сейчас: убежал на кухню... Знаем мы. Хоть и стар, да хитер... Там у Петра Лукича новая служанка, да еще, дуй ее горой, такая ядреная девка... Вот куда его потянуло! Вот куда он удрал!

Дьячиха, расталкивая народ, вне себя помчалась на кухню. Гости хохотали; кое-кому вздумалось пойти поглядеть, что будет с дьячком.

- Пойдем! - звали они Колесника.

- Ну их! - ответил тот.- Почудили, и хватит, пойдем выпьем.

Одни пошли на кухню, другие с Колесником - к столу, где важно восседали батюшка, дьякон, Рубец, Кныш.

- Какая теперь наша служба? Какие наши доходы?- говорил батюшка Рубцу.