И один в поле воин   ::   Дольд-Михайлик Юрий Петрович

Но до встречи я позволяю себе надеяться получить от вас хоть маленькое письмо. Поцелуйте за меня Лору, я чуть не написал „малютку Лору“, потому что такой она сохранилась в моей памяти. Если бы она оказала мне великую милость и написала, как брату, я стал бы ещё счастливее. С вашего разрешения целую вас Ваш сын барон фон Гольдринг».

Генрих протянул написанное оберсту.

— Я прошу вас прочитать, герр оберст! Я опасаюсь, не слишком ли я смело… Бертгольд остановил его движением руки, не отрывая глаз от письма.

— Ты написал, как почтительный и любящий сын! — сказал он растроганно и, подойдя к Генриху, обнял его.

— Ну, а теперь иди. Пора отправляться в дорогу. И очень прошу, не забудь взять автомат. Когда Генрих был уже на пороге, Бертгольд ещё раз остановил его:

— Я забыл сообщить тебе одну пикантную новость: советский трибунал заочно присудил тебя к расстрелу как изменника родины. Об этом сообщил мне капитан Кубис. Он работает по линии агентурной разведки, а наша разведка слава богу, ещё располагает хорошими агентами.

— Новость действительно пикантная! — Генрих рассмеялся, но вдруг оборвал смех. Лицо его стало суровым, и глаза с вызовом блеснули.

— Я могу погибнуть при любых обстоятельствах — ни за что в нашем мире ручаться нельзя. Но одно я знаю твёрдо: изменником родины я никогда не стану! Щёлкнув каблуками, он вышел из кабинета.

Разговор с Бертгольдом взволновал Генриха. Первые часы его работы в штабе Бертгольда не должны были вызвать ни малейшего подозрения. И вдруг на тебе.