И тогда приходят мародеры   ::   Бакланов Григорий Яковлевич

Только народ сам, если решится, жизнями своими может остановить. Но — если решится.

Димы нигде не было. А сведения доносились самые тревожные. Будто войска продвигаются к центру.

Вдруг закричали, замахали руками. Одна за другой, облепленные бегущими рядом с ними людьми, шли к Белому дому сквозь мрак и свет прожекторов на мокрой броне боевые десантные машины под российскими трехцветными флагами. Дождь проливной, солдаты стояли в открытых люках и тоже что-то кричали. И там, среди бегущих, рядом с боевой машиной, Лесов увидел сына.

— Дима!

За ревом моторов тот не слышал. Лесов догнал, хлопнул по плечу.

— А ты зачем здесь? — изумился сын.

Они смотрели друг на друга и улыбались.

— Отец, ты свое отвоевал, шел бы домой.

Кепка на голове сына промокла, лицо мокрое, молния кожаной куртки расстегнута до половины.

— А свитер где?

— Какой свитер?

— На тебе свитер был.

— А ты откуда знаешь?

— Это первое, что мама спросила у твоей жены: «Что он надел? А ты поесть ему с собой дала?» Ты что, маму не знаешь?

— Я им дуло пушки заткнул.

— Какой пушки?

— У Моссовета народ остановил колонну бэтээров, полезли на них. Орудия расчехленные. Кто плащ с себя срывает, сует в дуло, кто — кепку. Я куртку кожаную пожалел, стянул с себя свитер, вопхнул в дуло, а он, подлец, задним ходом, задним ходом, только рукав моего свитера помахивает. Да это что! У одного мужика пиджак с документами вот так уехал. Бежал за ним.