JК
И узре ослица Ангела Божия :: Кейв Ник
Страница: 149 из 399Люди падали на колени, люди смеялись и рыдали, без устали восхваляя Господа и младенца. Они передавали с рук на руки хрупкий сверток, содержавший спеленатое чудо, бывшее воздаянием за их веру.
Они передавали сверток друг другу, и каждый из них поднимал младенца к жаркому ясному небу.
Книга вторая
БЕТ Шесть лет спустя
I
Прошло шесть лет. Шесть юных стрелков искали удачи. Шесть сосновых гробов для шести стрелков. Шесть миль кривой дороги за спиной. Шесть сломанных стремянок сложены крестом. Шесть плачущих вдов.
Шесть клочков холодной земли. Шесть воронов в небе, шесть теней на траве. Шесть тонущих лун. Шесть ран.
Шесть швов. Шесть сломанных костылей в дорожной грязи.
. « Так пролетели мои весенние годы, Шесть плетеных корзин.
И начались годы юности моей.
II
Ночь опустилась внезапно на маленькую долину, и луна впилась в небо, как кривой клык, как позолоченный серп, запущенный меткой рукой по–над ночными горними пастбищами. И между кедровых бровей, сомкнувшихся вокруг с востока и запада, вырвалось во влажную ночь слаженное и трескучее свиристение миллионов цикад. И так же внезапно смолкло, и тогда тяжко нависло над долиной зловещее молчание, поту» стороннее и тревожное. В лунном свете видно было, как ленивый зефир колышет в полях богатый урожай, как он гоняет по почти пустым улицам пыль и кольца дыма.
Они передавали сверток друг другу, и каждый из них поднимал младенца к жаркому ясному небу.
Книга вторая
БЕТ Шесть лет спустя
I
Прошло шесть лет. Шесть юных стрелков искали удачи. Шесть сосновых гробов для шести стрелков. Шесть миль кривой дороги за спиной. Шесть сломанных стремянок сложены крестом. Шесть плачущих вдов.
Шесть клочков холодной земли. Шесть воронов в небе, шесть теней на траве. Шесть тонущих лун. Шесть ран.
Шесть швов. Шесть сломанных костылей в дорожной грязи.
. « Так пролетели мои весенние годы, Шесть плетеных корзин.
И начались годы юности моей.
II
Ночь опустилась внезапно на маленькую долину, и луна впилась в небо, как кривой клык, как позолоченный серп, запущенный меткой рукой по–над ночными горними пастбищами. И между кедровых бровей, сомкнувшихся вокруг с востока и запада, вырвалось во влажную ночь слаженное и трескучее свиристение миллионов цикад. И так же внезапно смолкло, и тогда тяжко нависло над долиной зловещее молчание, поту» стороннее и тревожное. В лунном свете видно было, как ленивый зефир колышет в полях богатый урожай, как он гоняет по почти пустым улицам пыль и кольца дыма.