И узре ослица Ангела Божия   ::   Кейв Ник

Школьники ушли — видимо, обратно в свою душную классную комнату. И дорога опустела, если не считать двух крошечных фигурок — черной и белой — и упрямого ярко–красного зонта. И я смотрел на них, а они смотрели на сборщиков тростника в этот самый первый день жатвы.

И мне вспомнились слова пророка Исайи: Но приблизьтесь сюда, вы, сыновья Чародейки, семя прелюбодея и Блудницы! Над кем вы глумитесь?

Против кого расширяете рот, высовываете язык?

Не дети ли вы преступления, семя лжи?

И тут Господь, призвавший меня из утробы матери, заговорил со мною и дал мне распоряжения простые и ясные, произнесенные притом неизъяснимо прекрасным голосом.

— Юкрид… — начал Он. —,Юкрид!

А я сидел и слушал в немом восторге Его голос.

— Юкрид… — начал Он.



XIV



Бет сидела на краешке кровати. На ней не было ничего кроме легких трусиков и одного белого гольфика. Подняв босую ножку, так что колено уперлось в подбородок, Бет, мыча от раздражения, пыталась натянуть на нее другой гольфик.

Наконец, свесив с кровати рядом с первой и вторую гладкую юную конечность, Бет уставилась, с трудом открывая сонные вежды, на Сардуса, стоявшего перед ней в безупречном черном воскресном костюме и с аккуратно расчесанной бородой. Сардус обмахнул лицо шляпой, которую держал в руке, и улыбнулся Бет.

— Воскресенье, — сказала Бет спокойно, но твердо, словно предупреждая этим ответом какой–то еще не заданный, но давно ожидаемый вопрос.