JК
И узре ослица Ангела Божия :: Кейв Ник
Страница: 376 из 399Еще бы: ведь я протащил через всю пустошь шесть самых больших капканов, затем установил их на две автомобильные покрышки и волок так до самой трясины. Там мне явился дух моего отца. Он мелькал между деревьями, держась от меня на расстоянии, словно боялся меня. Он кричал какие–то слова, но я едва мог расслышать их из–за того, что он не хотел приближаться. Но я все же догадался, что он кричал мне «Избранник небес!
Избранник небес!» Сперва я пытался не обращать внимания на отца; я расставил капканы и собрался уже покинуть это место, принадлежащее Богу и призракам. Но затем все же решил вернуться назад и разобраться с отцом и даже сделал несколько шагов в его сторону, чтобы подойти поближе, но тут мне вдруг стало ясно, какие именно слова выкрикивал старик, и я передумал. Вместо этого я кинулся наутек, бросив плот из автомобильных покрышек, добежал до пустоши и помчался по ней, пытаясь избавиться от его слов, которые все еще пылали у меня в ушах.
«Изгнанник и бес! Изгнанник и бес! — каждый слог был пропитан ядом и гремел раскатами эха в моей голове, прожигая мои кишки, пока я взбирался на смотровую вышку.
«Из–гнан–ник–и–бес/Из–гнан–ник–и–бес!» Я запустил руку в карман куртки в поисках носового платка, чтобы вытереть вспотевший лоб. Вместо платка я наткнулся на маленькую белую детскую перчатку и расстелил ее так, чтобы она накрыла рану на моей правой руке. Я изучал перчатку. Я поднес ее поближе к свету спиртовой лампы.
Избранник небес!» Сперва я пытался не обращать внимания на отца; я расставил капканы и собрался уже покинуть это место, принадлежащее Богу и призракам. Но затем все же решил вернуться назад и разобраться с отцом и даже сделал несколько шагов в его сторону, чтобы подойти поближе, но тут мне вдруг стало ясно, какие именно слова выкрикивал старик, и я передумал. Вместо этого я кинулся наутек, бросив плот из автомобильных покрышек, добежал до пустоши и помчался по ней, пытаясь избавиться от его слов, которые все еще пылали у меня в ушах.
«Изгнанник и бес! Изгнанник и бес! — каждый слог был пропитан ядом и гремел раскатами эха в моей голове, прожигая мои кишки, пока я взбирался на смотровую вышку.
«Из–гнан–ник–и–бес/Из–гнан–ник–и–бес!» Я запустил руку в карман куртки в поисках носового платка, чтобы вытереть вспотевший лоб. Вместо платка я наткнулся на маленькую белую детскую перчатку и расстелил ее так, чтобы она накрыла рану на моей правой руке. Я изучал перчатку. Я поднес ее поближе к свету спиртовой лампы.