И узре ослица Ангела Божия   ::   Кейв Ник

Мы увидим, как посреди площади, в самом сердце долины, возвышается мраморная гробница, в которой покоятся останки пророка. Мы услышим, как крошится мрамор под ударами трех молотов, взмывающих и опускающихся в крепких руках.

Кучка людей в траурных черных одеждах (в основном это женщины) смотрит на разрушение гробницы. Послушайте, как они стенают, как они скрежещут зубами!

Посмотрите на этого огромного мраморного ангела с безмятежным ликом, исполненным святости: он вознес высоко правую руку, в которой сжат позолоченный серп. Неужели разрушители отважатся обрушить свои удары и на ангела?

Продолжим свой полет над городом, над его смятенным сердцем, над женщинами, вопиющими так, словно они оплакивают покойника, над женщинами, которые колотят себя в грудь, покрывая ее синяками, которые разбивают в кровь костяшки пальцев, чтобы усугубить свое отчаяние. Посмотрите, как они мечутся по улицам, дико взмахивая руками, как они корчатся, словно в припадке падучей болезни, и путаются в складках одежд, сшитых из грубой мешковины.

С воздуха они похожи на птиц, разучившихся летать.

Сделаем еще один круг над этими горестными созданиями, а затем устремимся к окраинам встревоженного города, туда, где сбились в кучку домики на колесах — обиталища сборщиков тростника, батраков, живущих год за годом в ритме жатв и посевных. Здесь, в этот час сумерек, не осталось никого, кроме женщин и перепуганных детишек. Они стоят у окон, и их присутствие выдают только стекла, запотевшие от их призрачного дыхания.