JК
Идеаль :: Бегбедер Фредерик
Страница: 104 из 120Дальше этого он предусмотрительно не пошел: Джеймс сразу насторожился и приготовился к броску, – но она-то знала мысли мужа, вычитанные из какой-то книги: что после Революции во всей Новой Англии мужчин почти не осталось в живых, одни только трусы да тори, да разве где два-три индейца. У самого Итена Аллена в отряде под конец насчитывалось не больше двадцати человек.
Он был Настоящим Американцем, ее братец Джеймс, это уж точно. С ним просто опасно было заводить разговор на такие темы, как иммигранты или качество товаров, да и вообще что ни возьми. Они с Горасом не раз замолкали перед его гневом. И не раз принуждены были хитрить и лгать, спасая от его суждений молодого Ричарда, в особенности когда тот ухаживал за дочкой Флиннов – «ирландкой и католичкой», как не преминул заметить Джеймс, выпучив глаза от негодования. Это была трагическая история; брат и половины ее никогда не узнает. Чаще всего парочка встречалась в их доме или у Гораса в приемной. Девочка была высокая, тоненькая, с огромными, такими странными глазищами и необычным староирландским именем – красивая девушка, ну разве, может, коленки чуть торчат; и когда они оказывались вместе, это было как железо и магнит, притяжение прямо чувствовалось.
А он был долговязый и робкий, ее племянник Ричард. Девятнадцать лет, на год старше ее. Они сидели на кушетке в гостиной (у Салли в гостиной), не вплотную, а врозь, только за руки держались и слушали музыку. И Горас тоже слушал, улыбаясь и покачивая в такт головой, а потом, немного спустя, ее Горас зевал и говорил: «Отчего я сегодня так устал, сам не понимаю» – и тряс головой, словно бы в недоумении; и еще немного погодя: «Все, я лично сдаюсь. Салли, пойдем-ка спать».
Он был Настоящим Американцем, ее братец Джеймс, это уж точно. С ним просто опасно было заводить разговор на такие темы, как иммигранты или качество товаров, да и вообще что ни возьми. Они с Горасом не раз замолкали перед его гневом. И не раз принуждены были хитрить и лгать, спасая от его суждений молодого Ричарда, в особенности когда тот ухаживал за дочкой Флиннов – «ирландкой и католичкой», как не преминул заметить Джеймс, выпучив глаза от негодования. Это была трагическая история; брат и половины ее никогда не узнает. Чаще всего парочка встречалась в их доме или у Гораса в приемной. Девочка была высокая, тоненькая, с огромными, такими странными глазищами и необычным староирландским именем – красивая девушка, ну разве, может, коленки чуть торчат; и когда они оказывались вместе, это было как железо и магнит, притяжение прямо чувствовалось.
А он был долговязый и робкий, ее племянник Ричард. Девятнадцать лет, на год старше ее. Они сидели на кушетке в гостиной (у Салли в гостиной), не вплотную, а врозь, только за руки держались и слушали музыку. И Горас тоже слушал, улыбаясь и покачивая в такт головой, а потом, немного спустя, ее Горас зевал и говорил: «Отчего я сегодня так устал, сам не понимаю» – и тряс головой, словно бы в недоумении; и еще немного погодя: «Все, я лично сдаюсь. Салли, пойдем-ка спать».