Идиот и малыш   ::   Шишкин Евгений

Ларочка обвивает его шею, льнет к нему и, подхваченная на руки, плывет по пляжу над всеми к прохладе морского прибоя. Их демонстративная нежность возбуждает в ком-то жгучую зависть, в ком-то - тупое поверхностное вожделение, в ком-то - глухой брезгливый протест, в ком-то мечту: А Виктор и Ларочка уже в море, и раскованное воображение некоторых отдыхающих - в том числе и Зои - рисует вполне оправданную и отчасти подтвержденную наглядностью сцену, как они под водой и над ней обнимаются, ищут сквозь волны и брызги ненасытные губы друг друга и как Ларочка, удобная и легкая в плотной морской массе, скользит и прижимается к Виктору гладким животиком, обхватив его тело ножками: "Тьфу ты!" - отворачивается от моря Зоя, ругая себя за нелепую раздражающую слежку. - Она, его Малыш-то, - выговаривалась за очередным ужином Серафима Юрьевна, - призналась соседке: я, говорит, таком раю еще не бывала. Мне, говорит, ни один жених такого не устроит. Надо, говорит, пользоваться моментом: Теперь она все с ним, не отходит. Даже стала процедуры пропускать. Все позабыла: всех врачей, все болезни. - Глупо, - кратким замечанием откликнулась Зоя. Серафима Юрьевна согласительно закивала головой, хотя, судя по ее благодушному умилительному настрою, вряд ли выражала единодушие.

4

Зоя в последнее время стала хандрить: курортное пребывание все больше делалось утомительным и скучно-однообразным. "Пожалуй, завтра же возьму билет на самолет. Заранее, - прикидывала она. - И позвоню Кубыкину.