JК
Игорь Саввович :: Липатов Виль Владимирович
Страница: 30 из 541 – А что касается меня то я родился и воспитывался в привилегированнойсемье, ботиночное мое детство было легким, юность – светской. Я никогда не делал роковых ошибок и не стоял перед трагическим выбором. Меня можно демонстрировать как яркое свидетельство глобального благополучия. Честное слово!
Игорь Саввович злился, задирался, а Валентинов сидел неподвижно, в глазах появилась та грустная и мягкая вопросительность, которая была знакома и по «трестовскому» Валентинову. Идет какое-нибудь очередное шумное совещание, разгораются мелкие самолюбивые страсти, от кого-то уже летят перья, из кого-то сочится алая кровь, как вдруг главный инженер словно бы исчезает – с затуманенной, грустной и мягкой вопросительной улыбкой всматривается в самого себя, точно интересуется: «А что находится внутри пожилого человека, которого называют Валентиновым?»
– Мне трудно это объяснить, – по-прежнему не замечая состояния Игоря Саввовича и почти не слыша его, сказал Валентинов, – мне это трудно объяснить, но я часто и подолгу думаю о вас… – Он смущенно улыбнулся. – Вот я снова возвращаюсь на стези своя, хотя вы, признаться, все время меня обезоруживаете.
Валентинов отпил крохотный глоток кофе из крохотной чашки.
– Вы можете подумать, Игорь Саввович, что вы интересуете меня лишь как возможный преемник. Нет! Все много сложнее, а может быть, до смешного проще, как это часто случается с большой или кажущейся большой сложностью.
В саду, в том окне, стекло которого скребла ветка, теперь отчаянно разорялся скворец.
Игорь Саввович злился, задирался, а Валентинов сидел неподвижно, в глазах появилась та грустная и мягкая вопросительность, которая была знакома и по «трестовскому» Валентинову. Идет какое-нибудь очередное шумное совещание, разгораются мелкие самолюбивые страсти, от кого-то уже летят перья, из кого-то сочится алая кровь, как вдруг главный инженер словно бы исчезает – с затуманенной, грустной и мягкой вопросительной улыбкой всматривается в самого себя, точно интересуется: «А что находится внутри пожилого человека, которого называют Валентиновым?»
– Мне трудно это объяснить, – по-прежнему не замечая состояния Игоря Саввовича и почти не слыша его, сказал Валентинов, – мне это трудно объяснить, но я часто и подолгу думаю о вас… – Он смущенно улыбнулся. – Вот я снова возвращаюсь на стези своя, хотя вы, признаться, все время меня обезоруживаете.
Валентинов отпил крохотный глоток кофе из крохотной чашки.
– Вы можете подумать, Игорь Саввович, что вы интересуете меня лишь как возможный преемник. Нет! Все много сложнее, а может быть, до смешного проще, как это часто случается с большой или кажущейся большой сложностью.
В саду, в том окне, стекло которого скребла ветка, теперь отчаянно разорялся скворец.