Когда Сергей вошел, Лидия Александровна сидела за столом, наклонив лицо, — каштановые волосы касались щеки — и в лупу рассматривала кусочек породы. Она подняла голову, спросила с улыбкой:
— Принесли новые образцы?
Сергей сконфуженно объяснил, в чем дело.
— Ах вон что! — Она изумилась. — Ну садитесь, Сережа, так и быть. Постараюсь вам заменить врача.
Она вымыла руки, взяла кусочек ватки и, положив ладонь на его голову, негромко-ласково приказала ему:
— Смотрите на меня. Нет, не в сторону. На меня смотрите. Мне в глаза. Ну!
Он увидел перед собой ее улыбающиеся губы — они приближались к его лицу, — и эта улыбка все нежно дрожала в уголках Лидиного рта, влажно блестели белые зубы, когда она пальцами притронулась к его векам. Ему больно было смотреть на ее зубы, и он зажмурился, дернулся на стуле.
— Сережа, смотрите мне в лицо. Экий вы!.. — повторила она и засмеялась. Он открыл глаза, его взгляд неуверенно коснулся темной глубины ее зрачков, и он внезапно задохнулся от волнения, громко сглотнул, слыша этот отвратительный щелчок в горле. Она спросила, высоко подняв брови:
— Вам больно? Бе-едненький, — и вытерла его лоб ватой.
— Нет… Ни капли… — прошептал Сергей.
— Ну вот и все, — сказала она со вздохом. — Соринки были по всему глазу. Едва не выдернула все ваши длинные ресницы. Зачем у вас такие длинные ресницы? Мужчине ни к чему.
Сергей поднялся, потный, не зная, куда девать руки, стал мять кепку, пробормотал:
— Спасибо. По гроб жизни вам благодарен, спасибо…
— О, пожалуйста! Не за что! — шутливо воскликнула Лида.