JК
Игрожур (главы 1-7, неокончен) :: Подшибякин Андрей
Страница: 46 из 72К карточному столу его больше не приглашали – попутчики вообще в основном спали, накинув на костлявые плечи тонкие поездные одеяла. Следующим вечером Вася стукнул снизу в дно юрикова ложа и сказал:
– За чайком сгоняй, гумза.
Гной попытался прикинуться спящим. Через минуту кулак врезался в верхнюю полку так, что наш герой подпрыгнул.
– Але, универсал. Попутал там что ли совсем?
Юрий Череп вздохнул и сполз вниз. На полдороге к нюркиному царству возникла одна важная мысль, пришлось вернуться.
– А вам, эээ, этсамое, с сахаром?
Вася сначала непонимающе на него уставился, потом моргнул и отмахнулся.
– На твой вкус, чухнарь.
Белый Лебедь хмыкнул:
– Смотри, Вась, зашкваришься.
Нюрка, услышам просьбу, прошипела «в Красносибирске в милицию всех сдам» и крутанула какую-то ручку на водонагревателе. Неожиданно Гной услышал собственный срывающийся голос:
– Теть Нюр... Они сказали на мой вкус... А я не знаю...
В глазах защипало, супер-журналист с характерным звуком втянул соплю. Подбородок дрожал.
Нельзя сказать, чтобы проводница так уж прямо смягчилась – если каждого жалеть, как говаривал бригадир поезда Степаныч, поломается кровать. Но этот конкретный гаденыш был каким-то совсем несчастным. Нюрка поморщилась, взяла пачку чая, бухнула сразу половину в стакан (благо, потребности такого контингента ей были хорошо известны), залила кипятком и положила сверху блюдце.
– Неси.
Гной побрел обратно.
– За чайком сгоняй, гумза.
Гной попытался прикинуться спящим. Через минуту кулак врезался в верхнюю полку так, что наш герой подпрыгнул.
– Але, универсал. Попутал там что ли совсем?
Юрий Череп вздохнул и сполз вниз. На полдороге к нюркиному царству возникла одна важная мысль, пришлось вернуться.
– А вам, эээ, этсамое, с сахаром?
Вася сначала непонимающе на него уставился, потом моргнул и отмахнулся.
– На твой вкус, чухнарь.
Белый Лебедь хмыкнул:
– Смотри, Вась, зашкваришься.
Нюрка, услышам просьбу, прошипела «в Красносибирске в милицию всех сдам» и крутанула какую-то ручку на водонагревателе. Неожиданно Гной услышал собственный срывающийся голос:
– Теть Нюр... Они сказали на мой вкус... А я не знаю...
В глазах защипало, супер-журналист с характерным звуком втянул соплю. Подбородок дрожал.
Нельзя сказать, чтобы проводница так уж прямо смягчилась – если каждого жалеть, как говаривал бригадир поезда Степаныч, поломается кровать. Но этот конкретный гаденыш был каким-то совсем несчастным. Нюрка поморщилась, взяла пачку чая, бухнула сразу половину в стакан (благо, потребности такого контингента ей были хорошо известны), залила кипятком и положила сверху блюдце.
– Неси.
Гной побрел обратно.