JК
Игрушки детства :: Прашкевич Геннадий
Страница: 5 из 5Под Таловкой таких организмов было когда-то много, но все они вымерли. Неизвестно почему. « И мы когда-нибудь вымрем…», — закончил письмо Серега.
На этот раз Галка ответила.
Он письмо целый день таскал в кармане.
Как назло, бригадир отправил его в птичник — чинить клетки, а там попробуй уединись — кругом птичницы, особенно Сонька Жихарева. Ростом почти вровень, а хихикает. Только вечером, когда мать с отцом уснули, вышел на крыльцо.
Тишина.
Кузнечик негромкий.
Холода закончились, вот кузнечик и трещал потихоньку, видно принял Луну за Солнце. Вся Таловка в вечерней дымке, из труб — хвостики дымов в небо. Серега устроился поудобнее и вскрыл конверт. « Если бы ты учился, — писала мудрая Галка, — то не торчал бы сейчас в Таловке. У тебя талант. Ты так свое письмо написал, что все сразу видно, каждую деталь. Хоть сразу отсылай в типографию… »
Ни о чем таком Серега никогда не думал, но Галкины слова пришлись ему по душе. В конце концов, у него за плечами десятилетка. А сейчас изучает « Плотничные работы ». « На точильном станке Тч HI 3–5… » Тоже не так просто.
Стал читать дальше и узнал, что про старый пруд у него особенно здорово получилось. Будто бы Галка, читая, чуть не заплакала. Ей до сих пор жалко, что однажды, будя пруд от его темной, вековечной спячки, Серега вмазал камнем не по кочке, а по лягушке-неудачнице. « Ты, Сережка, сам можешь стать неудачником, — беспокоилась Галка. — Ты зря не пошел учиться.. Любишь?
На этот раз Галка ответила.
Он письмо целый день таскал в кармане.
Как назло, бригадир отправил его в птичник — чинить клетки, а там попробуй уединись — кругом птичницы, особенно Сонька Жихарева. Ростом почти вровень, а хихикает. Только вечером, когда мать с отцом уснули, вышел на крыльцо.
Тишина.
Кузнечик негромкий.
Холода закончились, вот кузнечик и трещал потихоньку, видно принял Луну за Солнце. Вся Таловка в вечерней дымке, из труб — хвостики дымов в небо. Серега устроился поудобнее и вскрыл конверт. « Если бы ты учился, — писала мудрая Галка, — то не торчал бы сейчас в Таловке. У тебя талант. Ты так свое письмо написал, что все сразу видно, каждую деталь. Хоть сразу отсылай в типографию… »
Ни о чем таком Серега никогда не думал, но Галкины слова пришлись ему по душе. В конце концов, у него за плечами десятилетка. А сейчас изучает « Плотничные работы ». « На точильном станке Тч HI 3–5… » Тоже не так просто.
Стал читать дальше и узнал, что про старый пруд у него особенно здорово получилось. Будто бы Галка, читая, чуть не заплакала. Ей до сих пор жалко, что однажды, будя пруд от его темной, вековечной спячки, Серега вмазал камнем не по кочке, а по лягушке-неудачнице. « Ты, Сережка, сам можешь стать неудачником, — беспокоилась Галка. — Ты зря не пошел учиться.. Любишь?