Имя для птицы или Чаепитие на жёлтой веранде   ::   Шефнер Вадим Сергеевич

Одно время на каждом уроке пения звучала песня об английском шахтере:

В гранит стены тюремной

Стучи, шахтер!

Тяжелый пласт подземный

Ломай, шахтер!

А дома дети и жена,

Их жизнь убога и темна,

Их мучит голод, смерть грозит

Им с давних пор…

Еще запомнилась мне протяжная грустная песня о жертвах Кровавого воскресенья; она так начиналась:

На десятой версте от столицы

Невысокий насыпан курган,

Его любят зловещие птицы

И болотный целует туман…

Новое время – новые песни; этот репертуар ныне почти забыт. В нашу же тогдашнюю жизнь он входил плотно и неотъемлемо; песни эти брали нас за живое и, надо полагать, способствовали формированию характеров. Хотя не все они были литературно совершенны, все они – это чувствовалось – написаны с полной искренностью, от души.

Впрочем, встречались и тогда литературно-музыкальные поделки, где явно ощущалась спекуляция на теме. Помню, одна из учительниц тщательно вдалбливала в нас песню с такими словами:

Я загрезил над станком летним днем, легким днем.

Был то сон или не сон, – заалел брусникой склон;

Полился ручей, звеня, шепчут листья вкруг меня…

Нелепость текста ясна была даже детям: ведь если человек, вместо того чтобы делать свое дело, станет за станком «грезить», то он и дела не сделает, и рискует остаться без пальцев или даже без руки. А то и без башки…

Через десять лет, в 1936 году, я перешел с фарфорового завода «Пролетарий», где работал кочегаром, на завод «Электроаппарат» и, освоив профессию сверловщика, стал работать на радиально-сверлильном станке фирмы «Броун».