Имя его неизвестно   ::   Автомонов Павло Федорович

И теперь какая-то горечь во рту, – сказал он. – Иди в село! Слышишь, там не умолкают!..

– А ты?..

– Иди, Орися, домой! – повторил он сердито.

– Поле не только твое! Заладил. А может, мне с тобой лучше прятаться от напасти! – наконец ответила она.

Снова прозвучали автоматные очереди. Орисе стало страшно. Она знала, что им обоим не миновать смерти, если немцы найдут их здесь. Ведь этот юноша из тех, которые переходят линию фронта или спускаются на парашютах с самолетов. Иначе фашисты не устроили бы таких поисков. Люди говорили, что во вчерашнем бою погибло больше двадцати немецких солдат и полицаев.

Еще выстрелы, звонкие, угрожающие. Орися в испуге вдруг прижалась к его груди. Пули просвистели где-то стороной. Орися слушала биение сердца – и не своего… его сердца, которое отстукивало сильно и тревожно. Она чувствовала над лицом своим дыхание. И это не мать склонилась над ней. Нет. Пылали жаром его губы. Не материнская, а его рука крепко обняла ее за плечо, а другая несмело гладила шелковистые волосы.

– Не бойся… Это же сказка, – шептал он, напряженно прислушиваясь к выстрелам. – А в сказке не убивают хороших людей.

Теперь ему стало легче жить на свете! Сейчас у него зародилась уверенность, что ни фашисты, ни полицаи не придут сюда, в бурьян.

– Ты будешь мне помогать? – опросил Василий девушку.

– Как? – отозвалась она в забытьи и, отпрянув от него, виновато потупила взгляд. – Уже не стреляют? – опросила она, покраснев, как маков цвет.