Иммануил Великовский   ::   Деген Ион

Через несколько лет Рансом напишет по поводу поведения Мулхолланда: «Его бездействие соответствовало представлению Кинга о том, что должно быть сделано, так как Кинг дал ясно понять, что собрание не намереваются считать научным».

Третьим докладчиком был Великовский. Аудитория уже имела возможность услышать его, когда своими вопросами он загнал в угол профессора Хубера. Цитируя наизусть переведенные на немецкий язык строфы древнеассирийского гимна, Великовский убедительно продемонстрировал, чего стоит доклад швейцарского профессора. Сейчас он был докладчиком.

Великовский коротко изложил содержания своих работ и рассказал о некоторых реакциях на них представителей ученого мира. Только чуть более заметный русский акцент в этой части его доклада мог выдать тщательно подавляемые эмоции. Но, то ли потому, что каждая фраза казалась обвинительным заключением, то ли аудитории передалось его скрытое волнение, то ли облик старого пророка, большого, с копною белых мягких волос, с глубоко посаженными черными глазами, гипнотизирующими, когда он снимал очки или сдвигал их на лоб, так магически влиял на аудиторию, какой-то ток, какое-то силовое поле держало огромный зал в напряжении, необычном для научного собрания.

Он снова подчеркнул, что никогда не считал себя непогрешимым, что никогда не допускал даже мысли об отсутствии ошибок в его работах. «Те.