Иммануил Великовский   ::   Деген Ион

Врачебная практика почти не оставляла свободных часов. Кроме того, ни в Тель-Авиве, ни в каком-либо другом месте Эрец-Исраэль в ту пору не было библиотеки, в которой Великовский мог бы найти всю необходимую ему литературу.

Преуспевающий врач. Рядом любимые жена и дети. Жизнь на земле, о которой он мечтал с детства, о которой мечтали его отец и поколения предков. Общение с интересными людьми… Великовский – уже не чужак в европейских научных журналах.

Статьи его принимают и публикуют. Чего еще желать? Тогда откуда это чувство неудовлетворенности?

Возможно, будь у него другая жена, она бы удержала его в тихой заводи, если вообще работу врача можно считать тихой заводью. Но Элишева была не такой. Она сердцем ощущала все, что волновало Иммануила. Даже потаенные мысли его проходили сквозь нее и, усиленные, возвращались к мужу, настоятельно требуя разрешения.

Она считала, что Иммануил должен написать книгу «Фрейд и его герои».

Избранник, будь то поэт, художник, исследователь или композитор – словом, творец, – не может знать, что ему предстоит сотворить. Он только ощущает неясное томление в сердце, неопределенный зуд в руках или в душе, тягу к тому будущему творению, что ему суждено создать.

А время идет. Летом Великовскому минуло уже сорок четыре года. Уходят, считал он, самые продуктивные для занятий наукой годы.

А тут еще в мире неспокойно… Новая страшная война нависла над Европой.