Импровизаторы   ::   Лесков Николай Семенович

И когда рассказ дошел до этого, порционный отозвался; он опять выплюнул на руку грош и сказал:

– Теперьуже не надо.

Голос у него тоненький и жалостный, как у больных девочек, когда они обмогаются. – Отчего же не надо?

– Детки померли….

– Разве ты письмо получил?

– Нет; журавли летели да пели.

– А где же твоя жена?

– К слепым пошла. Слепым-то ведь хорошо жить: им подают… им надо стряпать…

Мы все замолчали, – кажется, мы все страдали, а он, без сомнения, всех больше; но лицо его не выражало ничего!

– Убитый человек! – прошептал нищий лавочник, – в рассудке решается, – и подал ему булку.

Тот ее взял, не поблагодарив, сунул за локоть и опять опустил руки вдоль ребер.

– Съешь! – сказал лавочник.

Мужик не отвечал, но взял булку в руку, подержал и даже что-то с нее хотел счистить, и опять туда же сунул, за локоть.

– Не хочешь есть?

– Не хочу… детям снесу.

– Да дети ведь померли!

– Ну так что ж… Им там дадут, в раю, по яблочку.

– Ну да; а ты булку сам съешь.

Мужик опять взял булку в руки, опять снял с нее то, что ненадлежаще явилось, и затем вздохнул и тихо сказал:

– Нет; все-таки пущай лучше детям. Лавочник посмотрел на него – вздвигнул плечами и прошептал:

– Господи! тоже и родитель еще называется! Мужик это услыхал и повторил:

– Родители.

– И все чувства к семье имеешь?

– А то как же!

– А какое твое вперед стремление?

– Не знаю.