ИнтерКыся. Дорога к звездам   ::   Кунин Владимир

И кто в это прекрасно вписывается, а кто — вроде нас с Шурой Плоткиным — никак не может вписаться, да никогда и не впишется, хоть за бугор уезжай!..

Один раз, когда от него уж очень сильно пахло алкоголем (чего я, к слову сказать, не перевариваю!), он даже заплакал, когда мы снова заговорили об этом...

Помню, я так разнервничался! Мне его так жалко стало!.. И несмотря на то что от него буквально разило водкой, я принес ему остатки моего сырого хека и лизнул его в щеку. А он еще сильнее заплакал, лег на пол, прижал меня к себе и заснул.

Он тогда так храпел!.. Как я вынес все это в течение нескольких часов — уму непостижимо!

Я только попытаюсь вылезти из-под его руки, а он приоткроет глаза и в слезы: «Мартынчик... Родимый! Ты то хоть не бросай меня!..» Ну что? Мог я уйти?..

Под утро я все-таки сумел выползти из-под Шуры. Писать захотел — удержу нет!

Обычно, когда со мной такое происходит дома, а Шура еще спит, я поступаю очень просто: сажусь на Шурину подушку точненько перед его физиономией, и начинаю, не мигая, неотрывно смотреть на его закрытые глаза. Не проходит и тридцати — сорока секунд, как Шура просыпается и говорит хриплым ото сна голосом:

— Что, обоссался, гипнотизер хренов?

Я молча спрыгиваю на пол и иду к дверям. Шлепая босыми ногами, Шура бредет за мной в чем мать родила и выпускает меня на лестницу. Дальше — дело техники.