Страница:
894 из 1059
– Ты не верила? Сиди же в своей трущобе… а вот Орловым-то, видно, мне быть. Я им скажу, – рассуждал он, придумывая, как выйдет и станет говорить перед генералитетом, – открою, как всё затеял и выполнил один, без пролития крови и без пособников. В тихости, ловко покончил. Перст Божий! ахнет вся Русь!». Мирович не знал, как всё это будет, но верил и знал, что этому быть суждено. «И ведь каков? – подумал он о себе, – ничтожная, безвестная соринка, и совершил такой подвиг…» Он оглянулся: в окне будто побелело.
«Боже! рассвет!» – с ужасом подумал Мирович.
Он сорвался со скамьи, схватил кафтан, шпагу и шляпу, выбежал на гауптвахту и громко крикнул:
– К ружью!
Голос его странно, резко раздался в тишине. Поднялась тревога.
– Беги, – сказал он старшему капралу, – собирай везде всю команду.
Стали сбегаться разбуженные солдаты.
– Зачем зовут? Что? Манифест привезли? – толковали они, теснясь у казармы. Мирович построил команду в три шеренги, выступил перед фронт и велел заряжать ружья боевыми патронами. Сам он взял заряженный мушкет и крикнул страже у главных ворот:
– Никого в крепость не пропускать, окроме маленьких шлюпок.
«Авось-таки подъедет Ушаков, – вертелось у него на уме, – сикурс не мешает».
Караульной команды смоленцев было сорок пять человек; гарнизона, охранявшего казематы и замкнутый за каналом двор, было не больше третьей части. В комендантском окне блеснул огонь.
|< Пред. 892 893 894 895 896 След. >|