JК
Ирод :: Мордовцев Даниил Лукич
Страница: 35 из 231Слышалисьдаже глухие раскаты голосов, как восемьдесят лет после этого по совершенно другому обстоятельству и по отношению к совершенно другому лицу.
— Распять! Распять его!.. — вот, что доносилось теперь до слуха членов синедриона.
— Слышите! Это голос народа, голос самого Иеговы! — снова воскликнул Семаия, высоко поднимая свитки закона. — Царь! К тебе взывает Иегова голосом своего народа: кровь за кровь, вот, что начертано посланником Иеговы в этих свитках.
Ропот толпы усиливался. Можно было думать, что чернь ворвется в синедрион.
— Царь, останови народ свой! — продолжал Семаия. — Не дай осквернить свитки закона.
Бледный, растерянный поднялся Гиркан со своего трона и нетвердыми шагами вышел в преддверие синедриона. Внизу волновалось море голов. Крики и вопли умолкли по появлении первосвященника.
— Дети! — сказал он дрожащим голосом. — Сыны и дочери Сиона! Что вы хотите от меня?
— Распни! Распни его! — снова заревела толпа. — На Голгофу Ирода!
— Мне ли, служителю Иеговы, обагрять руки в крови, дети мои? — молил Гиркан.
— Кровь его на нас и на детях наших! — отвечал народ, подобно тому, как восемьдесят лет спустя он отвечал по совершенно другому обстоятельству и по отношению к совершенно другому лицу.
Подавленный, уничтоженный воротился Гиркан в синедрион и беспомощно опустился на свое царственное сидение. «Что-то скажет грозный Рим?» — смутно колотилось у него в душе.
— Распять! Распять его!.. — вот, что доносилось теперь до слуха членов синедриона.
— Слышите! Это голос народа, голос самого Иеговы! — снова воскликнул Семаия, высоко поднимая свитки закона. — Царь! К тебе взывает Иегова голосом своего народа: кровь за кровь, вот, что начертано посланником Иеговы в этих свитках.
Ропот толпы усиливался. Можно было думать, что чернь ворвется в синедрион.
— Царь, останови народ свой! — продолжал Семаия. — Не дай осквернить свитки закона.
Бледный, растерянный поднялся Гиркан со своего трона и нетвердыми шагами вышел в преддверие синедриона. Внизу волновалось море голов. Крики и вопли умолкли по появлении первосвященника.
— Дети! — сказал он дрожащим голосом. — Сыны и дочери Сиона! Что вы хотите от меня?
— Распни! Распни его! — снова заревела толпа. — На Голгофу Ирода!
— Мне ли, служителю Иеговы, обагрять руки в крови, дети мои? — молил Гиркан.
— Кровь его на нас и на детях наших! — отвечал народ, подобно тому, как восемьдесят лет спустя он отвечал по совершенно другому обстоятельству и по отношению к совершенно другому лицу.
Подавленный, уничтоженный воротился Гиркан в синедрион и беспомощно опустился на свое царственное сидение. «Что-то скажет грозный Рим?» — смутно колотилось у него в душе.