JК
Ирунчик :: Залыгин Сергей
Страница: 37 из 40А кто будет егообстирывать? Кто следить за его нравственностью?
В общем, для мамы вопрос был решен, ей оставалось поделиться с дочерью своим решением.
Мама уже вырвалась из бедности, когда на завтрак и ужин были чай с хлебом, а хлеб далеко не всегда с маслом, обед детский в детском садике, когда три кофточки надо стирать и гладить через каждые несколько дней, потому что их всего три. Нынче у мамы появились замечательные вещи: прекрасные серьги, прекрасная оренбургская, легкого пуха шаль, две пары прекрасных туфель.
Мама умела вещи ценить, любовалась ими, разложив на кровати. Или, одевшись, подолгу смотрелась в зеркало.
Бедность маму угнетала, она ненавидела ее неизмеримо больше, чем Ирунчик.
* * *
После того как мама ушла к Алексею Алексеевичу, Бориска будто и в самом деле сошел с ума. Он вел себя так, словно сестрицы в квартире вовсе нет, словно она в этой квартире просто-напросто какое-то недоразумение, какая-то случайность.
По утрам из его комнаты выскакивала какая-нибудь полуголая девка и с недоумением говорила Ирунчику "здрасьте", а то и ничего не говорила, молча таращила непроспавшиеся глаза.
Далеко за полночь из Борискиной комнаты раздавался дикий хохот парней и еще более дикая матерщина.
Жить Ирунчику стало нестерпимо.
А тут еще случай: застрелился физик Нечай, руководитель крупнейшего в России атомного центра под Челябинском.
В общем, для мамы вопрос был решен, ей оставалось поделиться с дочерью своим решением.
Мама уже вырвалась из бедности, когда на завтрак и ужин были чай с хлебом, а хлеб далеко не всегда с маслом, обед детский в детском садике, когда три кофточки надо стирать и гладить через каждые несколько дней, потому что их всего три. Нынче у мамы появились замечательные вещи: прекрасные серьги, прекрасная оренбургская, легкого пуха шаль, две пары прекрасных туфель.
Мама умела вещи ценить, любовалась ими, разложив на кровати. Или, одевшись, подолгу смотрелась в зеркало.
Бедность маму угнетала, она ненавидела ее неизмеримо больше, чем Ирунчик.
* * *
После того как мама ушла к Алексею Алексеевичу, Бориска будто и в самом деле сошел с ума. Он вел себя так, словно сестрицы в квартире вовсе нет, словно она в этой квартире просто-напросто какое-то недоразумение, какая-то случайность.
По утрам из его комнаты выскакивала какая-нибудь полуголая девка и с недоумением говорила Ирунчику "здрасьте", а то и ничего не говорила, молча таращила непроспавшиеся глаза.
Далеко за полночь из Борискиной комнаты раздавался дикий хохот парней и еще более дикая матерщина.
Жить Ирунчику стало нестерпимо.
А тут еще случай: застрелился физик Нечай, руководитель крупнейшего в России атомного центра под Челябинском.