JК
Сыскное агентство :: Кулешов Александр Петрович
Страница: 341 из 388Опять рекламы, а вот счета за ремонт машины, за ящик пива, за уборку квартиры, за… А это что за необычно маленький конвертик, затерявшийся меж глянцевых листов и выпавший на ковер? Кар поднял конвертик, повертел – желтый, узкий, его адрес, напечатанный на машинке, послан во вторник с местного почтового отделения, обратного адреса нет. Что за письмо? Опять счет?
Кар разорвал конверт, вынул два тоненьких листка и опустился на стул – ноги не держали его.
Письмо было от Серэны, он сразу узнал ее почерк…
Он опустил руку, державшую письмо. Огромный, могучий, прошедший огни и воды солдат, сто раз видевший смерть в глаза и сам убивавший, казалось, застрахованный от любых эмоций, он не находил в себе силы прочесть эти маленькие тонкие листки.
Наконец Кар овладел собой, положил письмо на стол и склонился над ним.
«Когда ты прочтешь эти строки, – писала Серэна, – меня уже не будет в живых. Я знаю – звучит банально. Зато верно. Это важней. Возможно, ты догадаешься, почему я так поступила. А вдруг нет? Поэтому хочу объяснить. Альберт! Ты дал мне минуты самого большого счастья, какое может испытать женщина, – когда любит любимый. Я ведь тогда не знала… И вот именно поэтому я должна тебе все объяснить, вдруг ты бы не понял, не догадался. Скорей всего для тебя это мало что значит. Но я могу и ошибиться, если у тебя все же были ко мне какие-то чувства, хоть чуточку любви? Как бы я хотела ошибиться!
Эти последние дни, ты знаешь, каково мне было. Меня ведь затравили, оклеветали, оболгали. Я же ни в чем не виновата, ты это знаешь лучше, чем кто-нибудь.
Кар разорвал конверт, вынул два тоненьких листка и опустился на стул – ноги не держали его.
Письмо было от Серэны, он сразу узнал ее почерк…
Он опустил руку, державшую письмо. Огромный, могучий, прошедший огни и воды солдат, сто раз видевший смерть в глаза и сам убивавший, казалось, застрахованный от любых эмоций, он не находил в себе силы прочесть эти маленькие тонкие листки.
Наконец Кар овладел собой, положил письмо на стол и склонился над ним.
«Когда ты прочтешь эти строки, – писала Серэна, – меня уже не будет в живых. Я знаю – звучит банально. Зато верно. Это важней. Возможно, ты догадаешься, почему я так поступила. А вдруг нет? Поэтому хочу объяснить. Альберт! Ты дал мне минуты самого большого счастья, какое может испытать женщина, – когда любит любимый. Я ведь тогда не знала… И вот именно поэтому я должна тебе все объяснить, вдруг ты бы не понял, не догадался. Скорей всего для тебя это мало что значит. Но я могу и ошибиться, если у тебя все же были ко мне какие-то чувства, хоть чуточку любви? Как бы я хотела ошибиться!
Эти последние дни, ты знаешь, каково мне было. Меня ведь затравили, оклеветали, оболгали. Я же ни в чем не виновата, ты это знаешь лучше, чем кто-нибудь.