Искуситель (часть 2)   ::   Загоскин М Н

Один плут солжет, сто легковерных невежд поверят, тысяча добрых старушек начнут пересказывать, и бесчисленное множество глупцов, вся безграмотная толпа народа, закричит в один голос: "Чудо"! А там какой-ни будь грамотный мечтатель построит на этом чуде целую систему, напишет толстую книгу и, по любви к собствен ному своему творению, будет, вопрекиздравому смыслу и логике, защищать эту ложь до последней капли своих чер нил.

- Так, по-твоему, князь, все те, которые писали об этом предмете, или обманщики, или мечтатели?

- Непременно одно из двух.

- Скажи мне, князь, случалось ли тебе читать демономанию Будена?

- Нет, бог помиловал!

- Но, вероятно, ты имеешь некоторое понятие о Штиллинге, Эккартсгаузене, Беме...

- Нет, душенька, я немцев не люблю.

- Ты прочти, по крайней мере, Калмета: он француз, и сам Вольтер отдавал справедливость его учености и об ширным познаниям.

- А что рассказывает этот господин Калмет?

- В своей книге о "Привидениях и вампирах" он приводит различные случаи, которые доказывают, что умершие могут иметь сообщение с живыми, что явления духов не всегда бывают следствием расстроенного воображения, болезни или какого-нибудь обмана и что они решительно возможны, хотя противоречат нашему здравому смыслу или, верней сказать, нашим ограниченным понятиям о мире духовном и сокровенных силах видимой природы. Я советую тебе, князь, хотя из любопытства пробежать эту книгу.

- Да знаешь ли, Нэйгоф, что я читал книги еще любо пытнее этой, и если уж пошло на чудеса, так прочти это таинственное, исполненное глубокой мудрости творение, ко торое мы, бог знает почему, называем "Тысяча одною ночью, или Арабскими сказками".