Искуситель (часть 2)   ::   Загоскин М Н

Быть может, под самой этой липой отдыхали в знойный день цари: Алексей Михайлович и отец его, Михаил Федорович, быть может, под тенью этого вяза Иоанн Васильевич Грозный беседовал с любимцем своим Малютою Скуратовым и пил холодный мед из золотой стопы, которую подносил ему с низким поклоном будущий правитель, а потом и царь рус ский, Борис Годунов.

- Все это хорошо, - сказал князь, принимаясь за еду, - а попробуйте-ка этот паштет: он, право, еще лучше. Когда мы наелись досыта и выпили рюмки по две шам панского, фон Нейгоф закурил свою трубку, а мы все улег лись на траве и начали разговаривать между собою.

- Закамский! - сказал князь. - Знаешь ли, кого я вчера видел, - отгадай!

- Почему мне знать? Ты знаком со всей Москвою.

- Как она похорошела, как мила! Она спрашивала о тебе, и даже очень тобою интересовалась. Ты, верно, к ней поедешь?

- Непременно, если ты скажешь, кто она.

- Отгадай, ты виделся с нею в последний раз два года тому назад... Мы оба познакомились с нею в Вене... Ее зовут Надиною... Ну, отгадал?

- Неужели?.. Днепровская?..

- Она.

- Так она приехала из чужих краев? Давно ли?

- Около месяца. Помнишь в Карлсбаде этого англича нина, который влюбился в нее по уши?

- Как не помнить.

- Помнишь, как он каждое утро являлся к ней с буке том цветов?

- Который она всякий раз при нем же отдавала мужу.

- Бедный Джон-Бул чуть-чуть не умер с горя.

- Мне помнится, князь, и ты был немножко влюблен в эту красавицу.

- Да, сначала! Но это скоро прошло.