Страница:
10 из 17
– Они в твою сторону и не плюнут, если у тебя нет лишних двадцати долларов, чтоб их угощать, ублажать, – сказал Фуллер.
– А зачем? – весело сказал старик. – Будь я красоткой, я бы тоже так себя вел. – Он подумал, покачал головой: – Что же, вы ведь ей все выложили.
– Э-ээ-х! – сказал Фуллер. – Да разве таких проймешь?
– Как знать, – сказал Хинкли. – Есть в театре добрая старая традиция: представление продолжается. Понимаешь, пусть у тебя хоть воспаление легких, пусть твой младенец помирает – все равно: представление продолжается.
– А мне что? – сказал Фуллер. – Разве я жалуюсь?
Старик высоко поднял брови:
– Да разве я про вас? Я про нее говорю.
Фуллер покраснел:
– Ничего с ней не сделается.
– Да? – сказал Хинкли. – Возможно. Я только одно знаю: спектакль в театре начался, и давно. Она в нем должна участвовать, а сама до сих пор сидит у себя наверху.
– Сидит? – растерялся Фуллер.
– С тех пор и сидит, – сказал Хинкли, – с тех самых пор, как вы ее осрамили и прогнали домой. Фуллер попытался иронически усмехнуться.
– Подумаешь, беда какая! – сказал он. Но усмешка вышла кривая, неуверенная. – Ну, спокойной ночи, мистер Хинкли.
– Спокойной ночи, солдатик, – сказал мистер Хинкли. – Спи спокойно.
Назавтра, к полудню, вся главная улица поселка словно одурела. Лавочники-янки небрежно давали сдачу, как будто деньги ничего не стоили.
|< Пред. 8 9 10 11 12 След. >|