JК
История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим :: Теккерей Уильям Мейкпис
Страница: 129 из 761Однажды, когда Тэшер с обычной своей угодливостью (постоянно вызывавшей в Гарри Эсмонде чувство досады и раздражения) всячески заверял миледи в том, что лицо ее ничуть не изменилось, юноша вдруг вмешался и заявил: "Нет, изменилось; госпожа моя теперь и вполовину не так красива, как прежде"; и бедная леди Эсмонд, услышав это, невесело улыбнулась и заглянула в небольшое венецианское зеркало, которое, должно быть, убедило ее в том, что глупый мальчик сказал правду, ибо, когда она отвернулась от зеркала, глаза ее были полны слез.
Зрелище чужих слез всегда рождало неистовую жалость в сердце Эсмонда, и, увидев их на глазах той, кого он любил больше всего на свете, неосторожный юноша бросился на колени и умолял ее простить его, называя себя болваном, тупицей и скотом за то, что осмелился держать подобные речи, сам будучи причиной ее болезни, а доктор Тэшер сказал ему, что медведь он есть, медведем и останется, и тем окончательно уничтожил бедного Эсмонда, который не пытался даже жаловаться.
- Это мой медведь, доктор, и я не позволяю дразнить его, - сказала миледи, ласково проводя рукой по голове мальчика, все еще стоявшего на коленях перед нею. - Ах, как поредели у вас волосы! И у меня тоже, добавила она с новым вздохом.
- Не во мне дело, - сказала миледи Эсмонду после ухода пастора, - но скажите, Гарри, я в самом деле так изменилась? Увы! Боюсь, что это правда.
- Сударыня, мне ваше лицо кажется самым добрым, нежным и прекрасным в мире, - сказал мальчик; и он в самом деле так думал и продолжает думать и поныне.
- Да, но каким оно покажется милорду, когда он вернется? - спросила миледи, вздохнув и снова бросив взгляд в венецианское зеркальце. - Вдруг он, как и вы, найдет меня безобразной - да, да, вы так и сказали: безобразной, ведь он меня разлюбит тогда. Все, что мужчина ценит в женщине, - это ее скромная красота.
Зрелище чужих слез всегда рождало неистовую жалость в сердце Эсмонда, и, увидев их на глазах той, кого он любил больше всего на свете, неосторожный юноша бросился на колени и умолял ее простить его, называя себя болваном, тупицей и скотом за то, что осмелился держать подобные речи, сам будучи причиной ее болезни, а доктор Тэшер сказал ему, что медведь он есть, медведем и останется, и тем окончательно уничтожил бедного Эсмонда, который не пытался даже жаловаться.
- Это мой медведь, доктор, и я не позволяю дразнить его, - сказала миледи, ласково проводя рукой по голове мальчика, все еще стоявшего на коленях перед нею. - Ах, как поредели у вас волосы! И у меня тоже, добавила она с новым вздохом.
- Не во мне дело, - сказала миледи Эсмонду после ухода пастора, - но скажите, Гарри, я в самом деле так изменилась? Увы! Боюсь, что это правда.
- Сударыня, мне ваше лицо кажется самым добрым, нежным и прекрасным в мире, - сказал мальчик; и он в самом деле так думал и продолжает думать и поныне.
- Да, но каким оно покажется милорду, когда он вернется? - спросила миледи, вздохнув и снова бросив взгляд в венецианское зеркальце. - Вдруг он, как и вы, найдет меня безобразной - да, да, вы так и сказали: безобразной, ведь он меня разлюбит тогда. Все, что мужчина ценит в женщине, - это ее скромная красота.