История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим   ::   Теккерей Уильям Мейкпис

Мне думается, что скорее искреннее убеждение, нежели расчет (хотя, без сомнения, это был бы очень мудрый расчет), побуждало великого герцога говорить о своих победах с необычайною скромностью, как будто он не столько был обязан ими собственному замечательному таланту и мужеству, сколько воле провидения, судившего гибель врагу и его избравшего своим грозным орудием. Он шел в бой не иначе как после торжественного молебствия и непоколебимо верил, что с нами благословение господне и что победа наша предрешена. Все письма, писанные им после сражений, исполнены скорей благоговения, нежели торжества; и славу подвигов, о которых всякий капрал и рядовой рассказывал с простительной похвальбою, он приписывал отнюдь не собственной доблести или дару полководца, но лишь высокому покровительству неба, которое, видимо, считал нашим постоянным союзником. И вся наша армия думала так же, и даже противник проникся этим убеждением, ибо мы всегда шли в бой с твердой уверенностью в своей победе; французы же, после Бленгейма и нашего примечательного успеха при Рамильи, всегда заранее считали игру проигранной и верили, что сама судьба за нашего генерала. В этом бою, как и при Бленгейме, лошадь под герцогом пала от вражеской пули, и какое-то мгновение казалось, будто и сам он убит. Когда герцогу подвели другую лошадь, Бинфилд, его шталмейстер, опустился на одно колено, чтобы поддержать его светлости стремя, и в это самое мгновение ему оторвало голову пушечным ядром.