Страница:
634 из 1020
— Да, сударыня, но не самый прекрасный.
— Значит, известен самый прекрасный?
— Разумеется, иначе синьора Лудовико не стали бы обожествлять.
— Его, значит, причислили к лику святых, а я и не знала.
Тут все засмеялись, и Вольтер первый, но я сохранял полнейшую серьезность. Уязвленный моей серьезностью, Вольтер произнес:
— Я знаю, отчего вы не смеетесь. Вы считаете, что его прозвали божественным из-за одного отрывка, недоступного смертным.
— Именно.
— Так откуда он?
— Тридцать шесть последних октав двадцать третьей песни, где описывается механика того, как Роланд сходит с ума. Покуда существует мир, никто не знал, как сходят с ума, за выключением Ариосто, каковой сумел это записать, а к концу жизни сам сделался сумасшедшим. Эти октавы, я уверен, заставили вас содрогнуться, они внушают страх.
— Припоминаю, они заставляют бояться любви. Мне не терпится перечесть их.
— Быть может, г-н Казанова любезно согласится прочесть их, — сказала г-жа Дени, хитро взглянув на дядю.
— Отчего бы нет, сударыня, если вы соблаговолите меня выслушать.
— Так вы взяли труд выучить их наизусть?
— Я читаю Ариосто два или три раза в год с пятнадцатилетнего возраста, он отложился у меня в памяти без малейшего труда, можно сказать, помимо моей воли, за выключением генеалогии и исторических рассуждении, утомляющих ум и не трогающих сердце. Один Гораций остался в моей душе без изъятий, хотя в «Посланиях» многие стихи излишне прозаичны.
|< Пред. 632 633 634 635 636 След. >|