JК
Табакерка императора :: Карр Джон Диксон
Страница: 119 из 214В другой руке он держал смятый конверт и, казалось, не знал, что с ним делать.
— Э-э, чуть не забыл, — сказал он. — Вам письмо.
— Мне?
Дядя Бен кивнул на входную дверь:
— Нашел в почтовом ящике десять минут назад. Кто-то бросил. На ваше имя. — Добрые синие глаза ловили ее взгляд. — Наверное, важное.
Еву не интересовало, важное это письмо или нет. Она взяла его, посмотрела на свое имя, вкось надписанное на конверте, и бросила письмо в сумочку. Дядя Бен сунул в рот погасшую трубку и принялся шумно ее сосать; видно было, что он набирается храбрости, чтобы вступить с Евой в беседу.
— Мое мнение в этом доме почти не в счет, — выпалил он наконец. — Но… я на вашей стороне.
— Благодарю.
— Всегда, — сказал дядя Бен. Но когда он протянул к ней руку, она невольно отпрянула, и старик вздрогнул, как от пощечины.
— Что случилось, милая?
— Ничего. Простите меня.
— Как тогда с перчатками? А?
— Какие перчатки?
— Ну, вы знаете, — и дядя Бен снова устремил на нее свой добрый взгляд. — Когда я возился с машиной и на мне были коричневые перчатки. Я все удивлялся, что вам тогда не понравилось?
Ева отвернулась от него и выбежала на улицу.
На улице было уже совсем темно. Стоял один из тех густых сентябрьских вечеров, что пьянят больше, чем весенние сумерки. Среди каштанов засветились бледные фонари. Наконец-то Ева вырвалась на волю после тягостного пребывания на вилле «Привет». Но недолго ей, видно, гулять на вольной воле.
Коричневые перчатки.
— Э-э, чуть не забыл, — сказал он. — Вам письмо.
— Мне?
Дядя Бен кивнул на входную дверь:
— Нашел в почтовом ящике десять минут назад. Кто-то бросил. На ваше имя. — Добрые синие глаза ловили ее взгляд. — Наверное, важное.
Еву не интересовало, важное это письмо или нет. Она взяла его, посмотрела на свое имя, вкось надписанное на конверте, и бросила письмо в сумочку. Дядя Бен сунул в рот погасшую трубку и принялся шумно ее сосать; видно было, что он набирается храбрости, чтобы вступить с Евой в беседу.
— Мое мнение в этом доме почти не в счет, — выпалил он наконец. — Но… я на вашей стороне.
— Благодарю.
— Всегда, — сказал дядя Бен. Но когда он протянул к ней руку, она невольно отпрянула, и старик вздрогнул, как от пощечины.
— Что случилось, милая?
— Ничего. Простите меня.
— Как тогда с перчатками? А?
— Какие перчатки?
— Ну, вы знаете, — и дядя Бен снова устремил на нее свой добрый взгляд. — Когда я возился с машиной и на мне были коричневые перчатки. Я все удивлялся, что вам тогда не понравилось?
Ева отвернулась от него и выбежала на улицу.
На улице было уже совсем темно. Стоял один из тех густых сентябрьских вечеров, что пьянят больше, чем весенние сумерки. Среди каштанов засветились бледные фонари. Наконец-то Ева вырвалась на волю после тягостного пребывания на вилле «Привет». Но недолго ей, видно, гулять на вольной воле.
Коричневые перчатки.