JК
Табакерка императора :: Карр Джон Диксон
Страница: 3 из 214Даже судья, удовлетворивший ее иск о разводе, и тот, кажется, был несколько смущен.
По французским законам перед окончательным разводом стороны должны встретиться для последней попытки уладить отношения. Еве навсегда запомнилось то утро в кабинете судьи в Версале, пронизанное всегдашним колдовством парижского апреля.
Судья, суетливо-любезный господин с бачками, был вполне искренен, но, тем не менее, донельзя театрален.
— Мадам! — восклицал он. — Мосье! Призываю вас одуматься, пока не поздно!
Что же до Неда Этвуда…
Казалось, он мухи не обидит. Его знаменитое обаяние, даже сейчас не оставившее Еву безучастной, освещало всю комнату, не тускнея от следов вчерашней попойки. Выражение трогательного непонятого раскаяния внушало полное доверие. Светловолосый, голубоглазый, безупречно юный, несмотря на свои далеко за тридцать, он стоял у окна с видом воплощенной предупредительности. Ева еще раз признала про себя, что он невероятно, непреодолимо привлекателен и в этом причина всех его бед.
— Следует ли мне говорить о сути брака? — вопрошал судья.
— Ой, — сказала Ева. — Пожалуйста, не надо.
— Если б я только мог убедить мадам и мосье…
— Меня и не надо убеждать, — хрипло проговорил Нед. — Лично я не хотел разводиться.
Низенький судья стал даже как будто выше ростом.
— Молчите, мосье! Вы виноваты. Вам и просить у мадам прощения!
— А я и так собираюсь, — отозвался Нед. — Хотите, даже на колени встану.
По французским законам перед окончательным разводом стороны должны встретиться для последней попытки уладить отношения. Еве навсегда запомнилось то утро в кабинете судьи в Версале, пронизанное всегдашним колдовством парижского апреля.
Судья, суетливо-любезный господин с бачками, был вполне искренен, но, тем не менее, донельзя театрален.
— Мадам! — восклицал он. — Мосье! Призываю вас одуматься, пока не поздно!
Что же до Неда Этвуда…
Казалось, он мухи не обидит. Его знаменитое обаяние, даже сейчас не оставившее Еву безучастной, освещало всю комнату, не тускнея от следов вчерашней попойки. Выражение трогательного непонятого раскаяния внушало полное доверие. Светловолосый, голубоглазый, безупречно юный, несмотря на свои далеко за тридцать, он стоял у окна с видом воплощенной предупредительности. Ева еще раз признала про себя, что он невероятно, непреодолимо привлекателен и в этом причина всех его бед.
— Следует ли мне говорить о сути брака? — вопрошал судья.
— Ой, — сказала Ева. — Пожалуйста, не надо.
— Если б я только мог убедить мадам и мосье…
— Меня и не надо убеждать, — хрипло проговорил Нед. — Лично я не хотел разводиться.
Низенький судья стал даже как будто выше ростом.
— Молчите, мосье! Вы виноваты. Вам и просить у мадам прощения!
— А я и так собираюсь, — отозвался Нед. — Хотите, даже на колени встану.