Истребители   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

В военной литературе он узаконен еще не был, а уставные плотные боевыепорядки просто исключали его применение…

Так, меняясь только местами, мы на максимальной скорости спешили к своей территории. Шестерка, пользуясь преимуществом в высоте, все же догоняла нас. Японцы учли характер нашей самозащиты. Они разделились на два звена и теперь пытались взять каждого из нас в «клещи». Развернуться навстречу вражеским звеньям было, конечно, правильней всего над своей землей.

Когда впереди блеснул Халхин-Гол, японцы, видимо, уже ловили нас в прицелы. «Ножницы» при таком количественном превосходстве противника больше помочь не могли. Боевыми разворотами в разные стороны направили мы на японцев широкие лбы своих самолетов. Но маневр встречной, защитной атаки не вышел: мы запоздали. Японцы сумели крепко зажать нас, оторвав друг от друга. Казалось, выхода нет: вверху — противник, вниз уйти невозможно — рядом земля, любое порывистое движение в сторону исключено — плотно обложил опытный враг, со всех сторон — губительный огонь.

Глухая безнадежность, когда и отчаяние не придает больше сил, страшная апатия вторглась в душу; все вокруг потеряло свои краски и значительность. Продолжать борьбу, казалось, уже бессмысленно. Слепой случай — вот единственное, на что можно еще положиться. Пусть не живым — мертвым, но перетянуть бы реку, перевалить этот змеистый ров с водой — и все; последнее желание, бессильный порыв — туда, к своей земле… Так сдают уставшие нервы.