JК
Истребители :: Ворожейкин Арсений Васильевич
Страница: 62 из 389«Уйдет! Чего же медлить!»
Последовавшее затем движение моего ведущего изумило: словно предупреждая врага о своем дальнейшем намерении, онпокачал крыльями, привлекая к себе внимание, заложил глубокий крен в сторону японца. Противник понял, конечно, что это — разворот для атаки. Чтобы избегнуть прицельного огня, он, в свою очередь, также круто развернулся на атакующего. Но тут я заметил, что наш истребитель, заложив свой демонстративный крен, удерживает машину в прямолинейном полете. Это была имитация атаки, ложное движение, очень тонкая хитрость. И японец клюнул на удочку. Правда, в следующее мгновение он уже понял свою ошибку и попытался ускользнуть… Но было поздно: И-16 на какой-то миг застыл у него в хвосте, блеснул огонь — и противник, словно споткнувшись, рухнул в реку.
«Вот это да!» — восхитился я, разворачиваясь вслед за неизвестным летчиком.
Мы возвращались домой.
Степь не была теперь чистой и свежей, как прежде, — она полыхала кострами. Одни костры были яркие и поднимались высоко, другие едва курились, догорая. Сизые дымки над грудами искореженного металла и дерева, черные рытвины в траве, выбитые разлетевшимися вдребезги самолетами, — все говорило о жестоком сражении, разыгравшемся в небе…
3
Самолет закончил пробег, почти остановился, но я не сразу узнал свой аэродром. Навстречу бежал техник. Он поднял руки, указывая направление на стоянку. Это был мой боевой друг Васильев, но в тот момент и он казался каким-то далеким от меня. Все существо мое находилось еще там, в раскаленном небе, среди рева и грохота боя.
Последовавшее затем движение моего ведущего изумило: словно предупреждая врага о своем дальнейшем намерении, онпокачал крыльями, привлекая к себе внимание, заложил глубокий крен в сторону японца. Противник понял, конечно, что это — разворот для атаки. Чтобы избегнуть прицельного огня, он, в свою очередь, также круто развернулся на атакующего. Но тут я заметил, что наш истребитель, заложив свой демонстративный крен, удерживает машину в прямолинейном полете. Это была имитация атаки, ложное движение, очень тонкая хитрость. И японец клюнул на удочку. Правда, в следующее мгновение он уже понял свою ошибку и попытался ускользнуть… Но было поздно: И-16 на какой-то миг застыл у него в хвосте, блеснул огонь — и противник, словно споткнувшись, рухнул в реку.
«Вот это да!» — восхитился я, разворачиваясь вслед за неизвестным летчиком.
Мы возвращались домой.
Степь не была теперь чистой и свежей, как прежде, — она полыхала кострами. Одни костры были яркие и поднимались высоко, другие едва курились, догорая. Сизые дымки над грудами искореженного металла и дерева, черные рытвины в траве, выбитые разлетевшимися вдребезги самолетами, — все говорило о жестоком сражении, разыгравшемся в небе…
3
Самолет закончил пробег, почти остановился, но я не сразу узнал свой аэродром. Навстречу бежал техник. Он поднял руки, указывая направление на стоянку. Это был мой боевой друг Васильев, но в тот момент и он казался каким-то далеким от меня. Все существо мое находилось еще там, в раскаленном небе, среди рева и грохота боя.