Иван Калита   ::   Борисов Николай Сергеевич

Страшный мир вокруг грозил новыми и новыми бедствиями. Люди рождались и умирали в страданиях. Но Псалтирь учила молитве, а молитва приносила покой. Постепенно Иван всей душой полюбил Священное Писание. От Псалтири он перешел к другим книгам Ветхого завета. И мудрость веков понемногу стала раскрывать перед ним свои головокружительные глубины. В то время как его беззаботные братья с воплями носились по двору, награждая друг друга синяками и ссадинами в потешных сражениях, Иван молился в пустой часовне или, безмолвно шевеля губами, водил пальцем по страницам старинных книг. А когда ночь расправляла над миром свой черный покров, он любил забраться на какой-нибудь пологий навес и глядеть в бездонное небо, с нетерпением ожидая того момента, когда одна из звезд, падая, вдруг прочертит на черной бесконечности короткий огненный след...

Одним из самых сильных ощущений, испытанных в детстве Иваном, был страх перед «злыми татарами». В раннем детстве он стал свидетелем Дюденевой рати, когда татары захватили Москву, а отец Ивана князь Даниил оказался их беспомощным пленником. Такие впечатления остаются на всю жизнь и порой накладывают неизгладимый отпечаток на характер человека.

Русские летописцы всегда очень сдержанно и лаконично описывают ужасы татарских нашествий. Обычно они используют для этого одни и те же традиционные выражения, восходящие к Священному Писанию. Лишь изредка в летописях можно встретить относительно подробные и реалистичные рассказы о бедствиях того времени.