Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа!   ::   Кунин Владимир

— Вы впервые в Греции… Что вам здесь особенно симпатично?

Как по команде, Арон и Василий заглянули за пазуху двум ближайшим красоткам и сказали:

— Все!

— Вы хотели бы остаться здесь навсегда?

— Нет. Но очень многое с удовольствием захватили бы с собой в Израиль, — ответил Василий, поглаживая голенькую попку одной из девиц.

— И последнее! — сказал главный комментатор. — Почему для эмиграции вы выбрали именно Израиль?

Вот тут последовала долгая пауза. Все притихли. И, наконец, Арон сказал совершенно серьезно:

— Там мне никто не скажет — «Жидовская морда».



КАК СЛЕДУЕТ ПЛАВАТЬ В ТУМАНЕ



Средиземное море встретило «Опричник» почти полным безветрием и таким плотным туманом, что, стоя у штурвала, Арон не мог различить нос собственной яхты, а верхушку мачты и вовсе не было видно. Краспица еще угадывалась, да и только…

Набрякшие влагой паруса провисали и еле улавливали слабенькое движение воздуха. От этого «Опричник» тащился медленно-медленно, почти вслепую. Только негромкий ритмичный плеск воды за бортом да заунывное гудение обычной железнодорожной дудочки взамен настоящего «туманного горна» сопровождали это осторожное, томительное плавание.

Одной рукой Арон удерживал штурвал, второй рукой сжимал дурацкую дудочку — подарок все того же Немы Блюфштейна и дул в нее, не переставая, надеясь, что встреченные суда услышат в тумане идущий «Опричник».

Что-то зажевывая и утирая рот рукавом, из каюты вылез Василий с неизменным Бобом Бондом под мышкой.