Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа!   ::   Кунин Владимир

И во внезапно наступившей абсолютной тишине, словно отвечая на вопрос Василия, откуда-то сверху, из плотной молочной мглы тумана раздался совершенно коммунальнокухонный истерический женский голос, кричавший по-русски:

— Опять! Опять ты в кого-то врезался, кретин старый!!! Сволочь пьяная!!!



КАК ТРУДНО ЖИТЬ НА ЗАПАДЕ



Все, что может родить буйное, воспаленное завистью воображение небогатого человека, получившего представление о сладкой жизни миллионеров из нескольких фильмов, густо приправленных развесистой голливудской киноклюквой, не шло ни в какое сравнение с тем, что увидели Арон и Василий на громадной океанской яхте, которая так глупо (а может быть, и счастливо!) врезалась в ЛЕВЫЙ борт старенького «Опричника»…

Следует ли описывать то, что не поддается никаким самым разнузданным людским фантазиям, особенно если эти люди прожили почти по полвека более чем в скромных условиях социалистического реализма?

Все было белым и золотым! В огромном салоне (язык не повернулся бы назвать ЭТО кают-компанией!) в белых креслахсидели мокрые и обросшие Арон и Василий в белых купальных халатах на голое тело. Арону халат был мал, Василию велик. На ногах — золотые туфли с загнутыми носами и без задников. Видать, по-ихнему — домашние.

Сидели с бокалами в руках и во все глаза разглядывали очень пьяного босого краснорожего мужика лет шестидесяти пяти в длинных облегающих золотых шортах, в фантастическом белом морском кителе с золотыми шевронами и в сбитой набок белой капитанской фуражке с огромным золотым «крабом» над козырьком.

Справедливости ради следует заметить еще одно цветовое пятно, выбивающееся из общей калористической гаммы, если не считать физиономию мужика в кителе и дочерна загорелых Арона и Василия.

Это была высоченная красивая девка лет двадцати семи в короткой распахнутой золотой жилетке, которая никак не могла прикрыть ее роскошный бюст. Вместо юбки у нее на бедрах был небрежно повязан знаменитый русский павловопосадский платок, со стороны узла позволяющий лицезреть ее ноги от золотых каблуков до загорелой талии.