Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа!   ::   Кунин Владимир

Белоснежный детина с ловкостью фокусника принимал «четвертак», делал знак оркестру и, выждав четыре такта вступления, начинал:

— «В тумане скрылась милая Одесса, золотые огоньки…» Что бы ни пел детина — все танцевали только фокстрот.

— Ну, так мы придем в Одессу на месяц позже! — кричал Марксен Иванович. — Вася! Закусывай сейчас же!.. Арон! Куда ты смотришь? Положи Васе ветчинки… Вы столько лет ждали этого момента. Так подождите еще месяц — ничего страшного. На барже отдохнете, наберетесь сил и в Одессу придете готовыми ко всему…

— Шо я слышу? — прохрипел подполковник и с полным фужером, качаясь, подошел к Марксену Квановичу. — Не, шо я слышу?! Сплошной разговор за Одессу!.. В этом городе трех, мать их за ногу, революций, в этой, извиняюсь, обосранной колыбели, люди говорят за мою милую, родную Одессу?! Разрешите представиться — военный летчик первого класса подполковник Ничипорук…

Подполковник даже попытался щелкнуть каблуками, но пошатнулся, и если бы Арон во-время не подхватил его, на Вооруженные силы могло бы лечь пятно позора.

— Вы лучше присаживайтесь, товарищ подполковник, — сказал ему Арон.

— Зови меня просто — Леха, — прохрипел Ничипорук.

Этой ночью «москвич» снова стоял у кильблоков «Опричника».