Из Сибири   ::   Чехов Антон Павлович

Знаете ли, сколько они получают жалованья, и видали ли вы в своей жизни хоть одного почтальона с медалью? Быть может, они гораздо полезнее тех, которые пишут: "Оставить без последствий", но посмотрите, как они запуганы, забиты, как робки в вашем присутствии...

Но вот наконец объявляют, что экипаж готов. Можно ехать дальше.

- Вставайте! - будит доктор папаху. - Чем раньше проедем эту проклятую Козульку, тем лучше.

- Господа, не так страшен чёрт, как его малюют, - утешает бородатый человек. - Право, Козулька ничем не хуже других станций. Да и к тому же, если боитесь, то 22 версты можно пешком пройти...

- Да, если в грязи не увязнешь... - добавляет писарь.

На небе брезжит утренняя заря. Холодно... Ямщики еще не выехали со двора, но уж говорят: "Ну, дорога, не дай господи!" Едем сначала по деревне... Жидкая грязь, в которой тонут колеса, чередуется с сухими кочками и ухабами; из гатей и мостков, утонувших в жидком навозе, ребрами выступают бревна, езда по которым у людей выворачивает души, а у экипажей ломает оси...

Но вот деревня кончилась, и мы на страшной Козульке. Дорога тут в самом деле отвратительна, но я не нахожу, чтобы она была хуже, чем, например, около Мариинска или той же Чернореченской. Представьте вы себе широкую просеку, вдоль которой тянется насыпь в сажени четыре ширины, из глины и мусора, - это и есть тракт. Если глядеть на эту насыпь сбоку, то кажется, что из земли, как в открытой музыкальной шкатулке, выдается большой органный Вал. По обе стороны его - канавы.