Из калмбрудовой поэмы Ночное путешествие   ::   Набоков Владимир Владимирович

Не воспевать же, в самом деле,

как за крапленую статью

побили Джонсона шандалом?

Нет воздуха в сем мире малом.

Я музу увожу мою.

Вы спросите, как ей живется,

привольно ль, весело? О, да.

Идет, молчит, не обернется,

хоть пристают к ней иногда

сомнительные господа.

К иному критику в немилость

я попадаю оттого,

что мне смешна его унылость,

чувствительное кумовство,

суждений томность, слог жеманный,

обиды отзвук постоянный,

а главное -- стихи его.

Бедняга! Он скрипит костями,

бренча на лире жестяной,

он клонится к могильной яме

адамовою головой.

И вообще: поэты много

о смерти нынче говорят;

венок и выцветшая тога -

обыкновенный их наряд.

Ущерб, закат... Петроний новый

с полуулыбкой на устах,

с последней розой бирюзовой

в изящно сложенных перстах,

садится в ванну. Все готово.

Уж вольной смерти близок час.

Но погоди! Чем резать жилу,

не лучше ль обратится к мылу,

не лучше ль вымыться хоть раз?"

. . . . . . . . . . . . . . . .

Сей разговор литературный

не занимал меня совсем.

Я сам, я сам пишу недурно,

и что мне до чужих поэм?

Но этот облик, этот голос...

Нет, быть не может...

Между тем

заря с туманами боролась,

уже пронизывала тьму,

и вот к соседу моему

луч осторожный заструился,

на пальце вспыхнуло кольцо,

и подбородок осветился,

а погодя и все лицо.