Из моей копилки   ::   Коничев Константин Иванович

– Не стану кланяться, пусть сначала купит, я и в этих до весны прохожу.

– А ты только покорись, да поусердней, со слезой. Покоренную головушку и топор не рубит.

– До лета бы скорей. А там и босиком побегаю. Похожу в рваных валенцах. Пусть ему стыдно. Не я опекун над ним, а он надо мной.

– Экой ты супротивный, весь в Ваньку, в отца…

Турка-сосед да пастух Копыто одобряли мое нежелание кланяться Михайле. Турка, тот даже наставлял:

– Держись, стой всю жизнь прямо, ни перед кем не падай и не ползай, запинают…

Так я и продолжал бегать в школу в старых, рваных, заплата на заплате валенках.

Из школы домой – четыре версты. Прибегу усталый, голодный. Отогреюсь, хлебну мурцовки – крошеный хлеб с водой, солью и луком, – покрещусь на икону, поблагодарю дядю и тетеньку, кривую Клавдю, и до зубрежки закона божьего одеваюсь и бреду в сеновал с пестерем за сеном для Воронка.

Носить сено лошади было моей небольшой ежедневной обязанностью. Я это делал охотно, так как очень любил Воронка за его мирный характер, за безответную выносливость и умные-умные глаза.

Однажды я пришел на сеновал, поставил пестерь, стал набирать небольшими охапками более съедобное, пахучее сено. И тут свершилось чудо: в сене оказались новенькие валеночки, черные, с овальным штемпелем на голенище. Оставив пестерь, я понесся с валенками в избу.