JК
Тайфуны с ласковыми именами (Эмиль Боев - 6) :: Райнов Богумил
Страница: 282 из 363Возможно, "подружились" - слишком сильно сказано, потому что она была очень неразговорчива, держалась замкнуто, но иногда мы с ней гуляли вместе и часто ходили в картинную галерею "Пти пале" - ее отец служил там администратором, и для меня был настоящий праздник бродить по этим светлым и тихим залам и рассматривать выставленные там прекрасные картины, ведь в те годы я не была избалована, у нас дома даже телевизора не было - отец все экономил, чтобы платить по закладным, - да и в кино я бывала, только когда нас водили всем классом Полин, знакомая с сокровищами галереи, рассказывала мне о некоторых, про то, как Зевс явился к Данае в виде золотого дождя, да про то, как Сусанну подстерегали сладострастные старцы, но больше всего меня привлекали те картины, которые не нуждались в пояснениях, особенно пейзажи, и особенно полотна импрессионистов - может быть, своими странными красками, потому что от этих красок самое обыденное становилось каким-то праздничным, - и я могла до самозабвения любоваться какой-нибудь рекой, лесом, небом, мысленно уносилась в дальние дали, испытывала чувство покоя и умиротворения - знаете, словно лежишь в высокой траве и ласковый ветерок тихо веет, а ты всматриваешься в облачно-солнечные просторы неба.
Впереди, по правую сторону, маячили бензоколонка и ярко-желтый навес придорожного кафе.
- Я бы выпила кофе, - говорит Розмари, сбавляя скорость.
- Неплохая идея, - киваю я и все же посматриваю на часы: немногим больше девяти, времени у нас достаточно.
Мы садимся за столик на террасе. Место открытое, и никому не придет в голову, что тут замышляется нечто большее, нежели мирный завтрак. Вероятно, того же мнения и те, что в "ситроене", паркующемся за бензоколонкой.
- Значит, с тех пор вы посвятили себя искусству? - возобновляю я разговор, когда нам приносят кофе со сливками и рогалики.
- Да, но это было всего лишь детское увлечение, не имевшее никаких последствий, - уточняет Розмари, помешивая кофе. - Иногда Полин давала мне с собой какой-нибудь альбом своего отца, и дома, рассматривая его, я постепенно узнавала историю каждого из этих художников, меня до слез растрогала печальная судьба Ван Гога, и Гогена, и бедного Сислея, и я все больше мечтала заняться делом, которому посвятил себя отец Полин, а так как Полин мне говорила, что для этого надо знать историю искусства, я постепенно свыклась с мыслью, что мой путь окончательно определился - я стану искусствоведом.
Впереди, по правую сторону, маячили бензоколонка и ярко-желтый навес придорожного кафе.
- Я бы выпила кофе, - говорит Розмари, сбавляя скорость.
- Неплохая идея, - киваю я и все же посматриваю на часы: немногим больше девяти, времени у нас достаточно.
Мы садимся за столик на террасе. Место открытое, и никому не придет в голову, что тут замышляется нечто большее, нежели мирный завтрак. Вероятно, того же мнения и те, что в "ситроене", паркующемся за бензоколонкой.
- Значит, с тех пор вы посвятили себя искусству? - возобновляю я разговор, когда нам приносят кофе со сливками и рогалики.
- Да, но это было всего лишь детское увлечение, не имевшее никаких последствий, - уточняет Розмари, помешивая кофе. - Иногда Полин давала мне с собой какой-нибудь альбом своего отца, и дома, рассматривая его, я постепенно узнавала историю каждого из этих художников, меня до слез растрогала печальная судьба Ван Гога, и Гогена, и бедного Сислея, и я все больше мечтала заняться делом, которому посвятил себя отец Полин, а так как Полин мне говорила, что для этого надо знать историю искусства, я постепенно свыклась с мыслью, что мой путь окончательно определился - я стану искусствоведом.