Из сборника Пять рассказов   ::   Голсуорси Джон

Или это узы крови и шотландская преданность родне (устарелое качество, которое и разум его и отчасти инстинкты отвергали как слабость), несмотря ни на что, привязывали его к брату-неудачнику? Что он там мешкает у двери: должно быть, пьян? И Кит произнес уже мягче:

- Что ж ты не проходишь? Садись.

Лоренс подошел ближе, держась стен и избегая света, - нижняя половина его туловища, по пояс, была ярко освещена, а лицо, искаженное тенью, напоминало таинственный лик призрака.

- Ты болен?

Лоренс и на этот раз не ответил, только покачал головой и приложил руку к бледному лбу под всклокоченными волосами. Запах виски еще усилился, и Кит подумал:

"А он действительно пьян! Хорошенькое зрелище для моего нового лакея! Уж если не умеешь себя вести..."

Фигура у стены испустила вздох. То был вздох отчаявшегося сердца, и Кит вдруг подумал с тревогой, что еще не знает причины этого жуткого молчания. Он поднялся и, стоя спиной к камину, сказал жестко - жесткость была невольная, вызванная нервным раздражением:

- Ну в чем же дело? Чего стоишь и молчишь, как рыба? Уж не убил ли ты кого?

Секунду никакого ответа, Кит не слышал даже дыхания. Затем шепот:

- Да.

Ощущение нереального, которое так помогает в минуты бедствия, заставило Кита с силой произнести:

- Боже! Ты действительно пьян!

Но им уже овладел смертельный ужас.

- О чем ты говоришь? Подойди сюда, чтобы я мог тебя видеть. Что с тобой, Ларри?

Пошатываясь и спотыкаясь, Лоренс вышел из укрывавшей его темноты и плюхнулся в освещенное кресло. Опять послышался долгий, прерывистый вздох.

- Со мной ничего, Кит! А то, что я сказал, - правда.