JК
Из жизни взятое :: Коничев Константин Иванович
Страница: 45 из 373Но «момент» вмел две стороны: одно дело барыши, другое дело – за спекуляцию попасть в списки к раскулачиванию. Такое «счастье» неулыбчиво.
И опять спецпереселенцы, невзирая на предупреждение Судакова, разбрелись на ночлег по крестьянским избам. Теперь он был за них спокоен: никуда не денутся, лишь бы спьяна не напроказили и не пришлось бы за себя и за них быть в ответе.
Обходя крепкие вместительные биряковские избы, срубленные из могучего векового леса, Судаков наткнулся на ту самую «двадцатку» спецпереселенцев, где Охрименко спрыскивал свою обновку. На берёзовом некрашеном столе под образами стояла не одна поллитровка, а в общей сложности добрых полведра водки, решето варёной картошки, кринки и чашки с солёными грибами, луковицы и пареная репа.
Охрименко был не трезв и не пьян. Разговорчив до предела. Увидев вошедшего в избу Судакова, хотел подать команду: «Встать!», но быстро сообразил, что такой приём может Судакову не понравиться. Он поднялся из-за стола и громогласно пригласил:
– Иван Корнеевич, гражданин начальник, просим за компанию! Тутошние мужики какую-то святую Евдоху водкой смачивают, а мы спрыскиваем моего гнедого. Чашечку с нами осушите за ваше здоровье, будьте сочувственны, Иван Корнеевич.
– Не положено. Благодарю. Но не могу…
– Правильно! Ему нельзя. Ответственный. А мы уже за себя полностью ответили и расквитались… – сказал один из переселенцев.
И опять спецпереселенцы, невзирая на предупреждение Судакова, разбрелись на ночлег по крестьянским избам. Теперь он был за них спокоен: никуда не денутся, лишь бы спьяна не напроказили и не пришлось бы за себя и за них быть в ответе.
Обходя крепкие вместительные биряковские избы, срубленные из могучего векового леса, Судаков наткнулся на ту самую «двадцатку» спецпереселенцев, где Охрименко спрыскивал свою обновку. На берёзовом некрашеном столе под образами стояла не одна поллитровка, а в общей сложности добрых полведра водки, решето варёной картошки, кринки и чашки с солёными грибами, луковицы и пареная репа.
Охрименко был не трезв и не пьян. Разговорчив до предела. Увидев вошедшего в избу Судакова, хотел подать команду: «Встать!», но быстро сообразил, что такой приём может Судакову не понравиться. Он поднялся из-за стола и громогласно пригласил:
– Иван Корнеевич, гражданин начальник, просим за компанию! Тутошние мужики какую-то святую Евдоху водкой смачивают, а мы спрыскиваем моего гнедого. Чашечку с нами осушите за ваше здоровье, будьте сочувственны, Иван Корнеевич.
– Не положено. Благодарю. Но не могу…
– Правильно! Ему нельзя. Ответственный. А мы уже за себя полностью ответили и расквитались… – сказал один из переселенцев.