Из жизни взятое   ::   Коничев Константин Иванович

Десяток свечей предыконных и лампа-молния достаточно ярко освещают присутствующих.

Судаков на минутку или и того меньше замешкался у дверей. Потом, сам себе не отдавая отчёта – то ли от растерянности, то ли так быстро сообразил, – сделал три шага от дверей, снял каракулевую шапку и трижды истово перекрестился на божницу. Затем поклонился людям и, улучив паузу в беседе епископа, подошел к нему, сложа руки – тыльную сторону правой на ладонь левой. Смиренно, отрочески проговорил:

– Благослови, владыко…

Он хотел сказать «благословите», но вспомнил, что в молитвах даже к богу обращаются на «ты», и решил, что поступил правильно. Епископ, кряхтя, привстал с кресла, благословил его и протянул руку. Судаков чуть прикоснулся к ней, пухлой и пахнувшей ладаном, холодными губами, сказал:

– Владыка, я к тебе, простите, к вам с важным делом от его преосвященства…

Он посмотрел на мужиков. Некоторые, судя по их внешности, были явные кулаки, не плакатные, а обыкновенные, которых в жизни уже приходилось Судакову видеть немало. «При таких „свидетелях“ выполнить задание невозможно», – подумал он и тихо добавил:

– Велено поговорить наедине…

Мужики запереглядывались – одни настороженно, другие с любопытством. Внешность Судакова не вызывала подозрений: на ногах простые валенки-катанцы, пальто чёрное суконное с каракулевым воротником.