Из жизни взятое   ::   Коничев Константин Иванович

Кстати, старая, подгнившая, с редкими ступенями лестница на всякий пожарный случай вела на крышу и в чердачные помещения складов. По ней не трудно было пробраться на голоса беспризорников. Но как только на железной крыше послышались шаги Судакова, там внутри кто-то, стоявший настороже, крикнул:

– Полундра! К нам гости!..

И тотчас внизу послышалось: «Шулер, зек канай», что означало: «Опасность, прячь краденое…»

– Не расходись! – крикнул Судаков в тишине сумрачного склада, беспорядочно заполненного архивами. – Братва! Я вам вреда не сделаю. Хотя вашу «блатную музыку» я отлично по-свойски кумекаю, но прошу не пугаться меня и говорить со мной по-человечески. Где вы тут? А, ну! Все на свои места! Продолжай песню. Хочу послушать…

– Ребята, кажись, он свой в доску, не фраер…

Мелькнули огоньки зажженных свечей. Вспыхнул небольшой костёр, сложенный из архивных смятых бумаг в проходе на каменном полу. Огонь осветил десяток чумазых ребячьих лиц, беспечных и совершенно равнодушно смотревших на появившегося тут Судакова. Все они были юнцы в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет, в каких-то оборванных обносках, грязные, лохматые. У многих одежная рвань обнажала голые телеса.

– Чем занимаетесь? – спросил Иван Корнеевич, садясь около них на кипы древних архивов.

– Греемся… – сказал один.

– Покемарить бы надо, давно не спали, – добавил другой.

– Так-то так, но зачем вы здесь костёр развели? Пожар сделаете.

– Не запалим. Мы с умом…

– Всё равно нельзя. Бумаги эти – государственная ценность.