Избранные новеллы   ::   Борген Юхан

Никогда не решаюсь являться в редакцию, не проглядев перед этимзаметки, всякий раз забегаю по дороге в какое-нибудь тихое кафе. Все слова вдруг стали чужие какие-то. Пока сидишь рядом с человеком, о котором хочешь писать, все вроде бы как надо. Но стоит только уйти и перечитать написанное... говорят, старые, опытные журналисты испытывают в точности то же самое, а может, они лишь в утешение мне так говорят. При этом ремесле вечно нуждаешься в утешении. Ступаешь все время по тонкому льду. Оттого-то многие, что называется, не просыхают. Только не я.

До чего же наглые у меня вопросы. Например, про смерть: мыслимо ли спрашивать старика, страшится ли он смерти. Только ведь он сам напросился на это. И он совсем не такой, как можно было ожидать, если судить по справочнику "Кто есть кто". Да еще по этой самой книге про "Золушек". Старикан безошибочно угадал, что я читала ее, наверно, все время угадывал каждую мою мысль. Нехорошо, что я называю его "старикан". Вроде жаргон какой-то. Жаргон газетчиков. Кто это сказал: "Как дойдет до дела, человек всегда мыслит чужими мыслями - газетными"?

Кофе, маринованная селедка и черновик интервью... Но большая часть интервью уже записана фразами. ("Запомните раз и навсегда: всегда записывайте беседу фразами, а не просто ключевыми словами!") Сейчас передо мной ворох фраз, да еще стенографические заметки для сугубо личного пользования, которые никто, кроме меня, не смог бы разобрать. Да только вот не сходятся концы с концами.

В лифте столкнулась с ответственным секретарем редакции.